Постой, паровоз!
Шрифт:
– Вали отсюда, урод!
Ночные отморозки бросили своих жертв и переключились на какого-то вынырнувшего из темноты мужчину. Послышался характерный щелчок, с которым обычно выскакивает лезвие выкидного ножа. Но мужчина не сдвинулся с места. Стоял, молча смотрел на ублюдка, который сбил Ингу с ног. Она не видела его глаз, но даже со стороны чувствовала исходящую от него силу. И отморозки чувствовали. Сначала безвольно обвисла рука с ножом, затем послышалось вялое: «Да пошел ты, псих!..» Но мужчина остался стоять на месте. Зато исчезли сами отморозки.
Мужчина подошел к Инге, протянул ей руку. Она приняла его
Зиновий действительно неказист на вид. Но какой-то есть в нем непонятный магнит. Инга невольно поймала себя на мысли, что могла бы закрутить с ним легкий амур. Могла бы, будь он помоложе. Лет сорок пять ему на вид, если не все пятьдесят. Старый пердун, по сути. А по факту – очень интересный мужик…
Пока она размышляла, Зиновий помог подняться и Тоньке. Мало того, что ей засветили кулаком под глаз, так еще и футболку от верха до самого низа разорвали. Лифчика она не носила, и можно было догадаться, какие виды бы открылись, если бы она не придерживала расползающиеся полы руками. Держала так, что казалось, вот-вот их отпустит. Под глазом надувается шишка, а ей хоть бы хны. Смотрит на Зиновия с блуждающей улыбкой на губах, а глазки блестят. Слишком хорошо Инга знала свою подругу, чтобы не понять, что все это значит… Но Зиновия, казалось, ничуть не смущал ее многообещающий взгляд. Инга не увидела ни единой шальной искорки в его глазах. Смотрела, но не увидела. А зачем, спрашивается, смотрела? Пусть Тонька крутит с ним. Ей-то что?
– Можете дальше идти, – сказал он. – Никто вас больше не тронет.
– Ты откуда знаешь? – кокетливо повела бровью Тонька.
– Знаю. А вы можете обратно возвращаться. Чай пить будем. Проголодались, поди, с дороги.
– Есть чуть-чуть, – кивнула Инга.
Необычная у него для крутого мужика внешность. А он был именно крутым мужиком. Инга почему-то уверена в этом. И пусть хозяйка не заливает насчет божьего человека.
– Надо было вам сразу чаю предложить, – сказал он. – Но вы бы все равно не послушались.
– А сейчас послушаемся.
Все втроем они вернулись во двор дома, который теперь стал общим для них.
– Если хотите, можно в избу, – сказал Зиновий. – Не хотите, можно к вам.
– Лучше к нам, – кивнула Тонька.
Инга согласилась с ней.
Зиновий ушел к себе, а Тонька вдруг ринулась наводить порядок. Стулья вокруг тумбочки расставила. Тряпку где-то раздобыла – пыль протереть. И плевать, что фингал под глазом раздувается. В другое бы время перед зеркалом крутилась – охала бы да ахала, и отморозков с говном бы мешала…
– Это моя будет комната, – заявила она. – А ты в своей приберись, если желание есть.
– А у тебя желание, вижу, есть.
– Ага, хотюнчик напал. Что, нельзя?
– Так может, он со мной захочет? – съязвила Инга.
Они обе знали, о ком шел разговор. И ничуть не удивлялись, что этот разговор вообще возник.
– С тобой? – озадачилась Тонька. – Ну, может, и захочет… А тебе оно надо?
– А тебе?
– Да какой-то он не такой, этот Зиновий. Ну, в смысле, необычный. А может, и вправду не такой. Может, голубой? Холодный
Зиновий принес горячий чайник, заварник, кружки, кусок холодной буженины и целую гору зачерствевших, но аппетитных на вид пирожков. Инга действительно с утра ничего не ела и была чертовски голодна. Но как дикая на еду набрасываться не стала. И Тонька не особо усердствовала – было видно, что хочет понравиться замечательному соседу. Но ведь и сама Инга недалеко от нее ушла. Зиновий действительно обладал каким-то мощным внутренним магнитом. Но сам он ни к кому не тянулся. Такое ощущение, будто не видит в ней женщину. Как будто не для любви она ему нужна, а для дружбы. Для чистой дружбы. Может, он и в самом деле какой-то не такой? А может, лишь вид делает, что не ищет плотских развлечений? Сказка ведь долго сказывается, все еще впереди…
– Издалека приехали?
Он спросил у Тоньки, а посмотрел на Ингу.
– Из Знаменки. Сто восемьдесят километров прямо по курсу. Оттуда по курсу, сюда. Тоска там смертная.
– А здесь что?
– Большой город. Большие возможности. Мы с Ингой фотомоделями хотим стать. Э-э, я бы сказала, что мы уже ими стали. Не веришь?
Тонька полезла в чемодан, достала фотоальбом, раскрыла его перед Зиновием.
– Мое портфолио! – восхищенно протянула она.
Инга чуть не прыснула от смеха. Это «портфолио» делал придурок Венька Чуйкин. Нажрался с Тонькой на пару и давай творить. Тридцать два кадра как с куста. Тонька во всех позах, только вот одежда на ней далеко не вся. А на некоторых фотографиях так вообще нет ничего. Хорошо догадалась такие фотографии дома оставить. Но то, что с собой взяла, не выдерживало никакой критики. Инга вспомнила, как Венька уговаривал и ее голышом сняться. Сняться она могла – и «топлес», и «ню», но только не на фото и не с ним. На фото она будет сниматься здесь, а потом и в Москве, если повезет…
Зиновий небрежно пролистнул альбом. Инга не заметила возбужденного блеска в его глазах. Не волновала его Тонька.
– А у меня портфолио нет, – сказала Инга.
– И правильно.
Ей показалось, что Зиновий обрадовался за нее.
– Так в чем проблема? – хихикнула Тонька. – У меня «мыльница» есть. Заодно и мой альбомчик обновим.
– Прикалываешься, да? – недоуменно взглянула на нее Инга. – Мы же чай пьем, а не что-то другое!
– Так можно что-то другое? Да, Зиновий? У тебя есть?
– У меня нет, – отрезал он.
– Так можно сходить.
– Я не пью.
– А как насчет косячка? У меня есть.
Надо было видеть, каким взглядом Зиновий прошелся по Тоньке. Именно прошелся – как танк по живому телу. У Тоньки даже глаза из орбит стали выползать. Ничего себе взгляд у мужика. Но вот взгляд смягчился. И Тонька облегченно вздохнула.
– Сначала травка, затем героин. Нельзя так, – осуждающе покачал он головой.
И зачем-то посмотрел на Ингу. Проникновенно посмотрел. Как будто знал, какая беда приключилась с ее матерью. От волнения Инге стало не по себе. Она достала из сумочки пачку сигарет, вышла во двор. Чиркнула зажигалкой, жадно затянулась. Курила она больше для бравады, чем всерьез. Но каждый раз, когда разговор заходил о матери, рука всегда тянулась к сигарете…