Постой, паровоз!
Шрифт:
Она разделась догола. И по первому же требованию легла на тахту – на спину, профилем к объективу, ноги согнуты в коленях. Все тот же профиль, но нога за ногу. Боком, спиной и попкой к объективу. На коленях, в профиль…
– Хорошо. Очень хорошо. Отлично! Превосходно!
Инга витала в облаках от восторга. Пусть они с Гербертом занимаются откровенной эротикой. Но ведь это искусство. В этом его призвание. Он уже понял, как она хороша. Он уже понял, что будущее за ней, а не за Тонькой…
– Великолепно! Одеваемся!
Он оторвался от фотокамеры и, пока
– А вам понравилось? – спросила она вслед.
– Да, конечно. У тебя великолепная фигура.
Он остановился перед самой дверью, резко развернулся к ней лицом.
– Да, один вопросик. Как ты относишься к мужчинам?
Инга слегка растерялась.
– Ну, положительно.
– То есть если мужчина тебя положит, то ничего такого?
– Ну, это смотря какой мужчина…
– Значит, в общем, ты не против. Учти, у нас серьезная организация. Если ты в душе проститутка, то лучше сразу уйди.
– Я нет… Не проститутка…
– То есть, я могу поручить тебе одно деликатное дело?
– Какое дело?
– Ничего серьезного. Чистая формальность. Один человек… э-э, скажем так, нетрадиционной ориентации…
– Голубой, что ли?
– Ну, пусть будет голубой. В общем, я его хорошо знаю, и он нуждается в моей… э-э в нашей помощи. Слухи нехорошие о нем ходят, кривотолки там всякие. В общем, ему нужна красивая девушка на вечер. Чтобы провести с ней этот вечер в дорогом ресторане, у всех на виду. Ну, чтобы люди поняли, что его интересуют женщины. Надеюсь, ты меня поняла?
– Я же не дура, – с заговорщицким видом улыбнулась Инга.
– Он сейчас в гостинице живет. После ужина поднимешься с ним в номер, ну, для отвода глаз. Побудешь там немного, а потом домой возвратишься. Сама понимаешь, что это не в службу, а в дружбу. Да, он может предложить тебе денег за потраченное время. Можешь взять.
– Хорошо.
– Вечернее платье есть?
– Э-э, нет.
– Плохо. У Антонины есть. Может, ее в ресторан отправить, как ты думаешь? Она в принципе согласна.
– Э-э, а если я платье у нее одолжу? – забеспокоилась Инга. – У нас один примерно размер.
– Ладно, не парься. Что-нибудь придумаем. Ты же у нас не единственная фотомодель.
– А разве я фотомодель?
– Да, забыл тебе сказать, что ты принята в штат нашего агентства.
Надо ли говорить, что эту новость Инга приняла с искренним восторгом. Еще бы – сбылась ее мечта…
Карапет Вартанович не отличался многословием. Но скуп он был не только на слова. Шикарный ресторан, вышколенные официанты – сама обстановка располагала к роскоши на столе. Но, увы, он заказал две чашечки кофе и одно мороженое для Инги. А она бы не отказалась от горячего. С утра ведь ничего не ела.
Впрочем, Инга не расстраивалась. Она хорошо помнила Тонькины глаза, когда та узнала, что пролетела с рестораном. А ведь Тонька сначала
– Может, тебе телячий стейк заказать? – спросил он.
Наконец-то! Инга только собиралась кивнуть в знак согласия, а он уже разводил руками, сопровождая это вздохом сожаления.
– Ну, не хочешь, как хочешь. В номере у меня бутылка шампанского. Выпьем по бокалу?
От шампанского она бы тоже не отказалась. Но вряд ли ей что-либо обломится. Этот кретин такой жлоб, каких свет не видывал. Видно же, что при бабках. Одна только цепь золотая на две-три тысячи баксов тянула. И ряху не с голодных хлебов наел. Но в номер она все равно с ним пошла. Таково условие. Выждет минут десять-пятнадцать, получит свои денежки и уберется восвояси. Если получит. Этот скряга за цент удавится. Вернется Инга домой голодная. Зато с Тонькой помирится. Расскажет, как «хорошо» погуляла в кабаке с противным армянином, и та сразу подобреет.
Карапет Вартанович жил в люксе. Просторный холл с диваном, комната с широкой кроватью. Удобства, само собой. Инга невольно поймала себя на мысли, что не отказалась бы поселиться здесь вместе с Тонькой. А то ведь им приходится снимать комнату в хибаре, по сравнению с которой дом бабки Дарьи казался королевским дворцом…
– Ну чего встала? – во весь рот зевнул Карапет Вартанович. – Раздевайся!
– Зачем? – оторопело уставилась на него Инга.
– Хотеть тебя буду.
– Чего?!
– А ты думаешь, зачем я твоему Герберту деньги заплатил?
– Он сказал…
– Забудь, что он сказал. Он – голубой. А я нормальный. Так что радуйся, девочка, настоящий мужчина барать тебя будет!
– Сам себя барай! – возмутилась Инга.
Она была близка к истерике.
– Вах! Зачем так говоришь? Нехорошо говоришь.
– Мы так не договаривались!
Инга метнулась к двери, но Карапет поймал ее за руку, притянул к себе.
– Герберт говорил, что ты будешь хотеть. Но не будешь давать сразу. Я люблю, когда баба сначала ломается. Давай, говори, что не хочешь, говори!
– Не хочу!
– Молодец!
Карапет мерзко ухмыльнулся и вдруг двумя руками резко схватился за верх ее платья. И развел руки с такой силой, что платье с треском разорвалось до самого низа. Инга осталась в одних трусиках.
– За платье не бойся. За все заплачено. Хочешь, я и тебе денег дам?
– Пошел ты, знаешь куда?
– Вот туда я сейчас и пойду! – похабно осклабился армянин.
– Я кричать буду!
– Кричи, детка! Кричи!
– И закричу!.. А-а…
Но ее крик оборвался на самом взлете: Карапет наотмашь ударил ее ладонью по лицу и замахнулся снова.