Постоянная Крата
Шрифт:
Пат улегся, устроился удобно. Спать пора. Вставать не поздно придется.
Только как тут уснешь, если память вдруг стала набирать обороты? Чуть ли не в разнос пошла.
«Ну а толку что? Сейчас я все-все вспомню – а потом, один черт, усну, а проснувшись – вспомню ли еще? Может, и вспомню, но скорее – нет».
– Эй, – Пат окликнул Пахтора, самого себя то есть. – Ну а мик-то тебе зачем в голову ввинчен? Вот ты вспоминай, а он пусть пишет. Даже если уснешь, не дослушав, – у него связь останется, и будет он с памятью работать автономно. Усек?
Усек. И тут сон набросился на Пата, словно из засады. И не встретил никакого сопротивления.
34. В доме Ра принимают гостей
Да, мы с Вратарем промедлили. Непростительно. И, похоже, нам этого действительно не простят. Поделом. Нельзя так расслабляться, тем более что ты сейчас по-прежнему не более чем комбинация (пусть и весьма непростая) слаботочных импульсов, и, пока Ворота не отключены от сети, никакой надобности в расслаблении или другой форме отдыха не существует. Ладно, сейчас некогда проводить разбор ошибок. Прежде всего – войти в создавшуюся ситуацию, затем – овладеть ею… или, во всяком случае, совершить такую попытку.
– Вратарь, что там? Кто?
Может ведь быть, что это кто-то из своих. Скажем, Иванос таким способом откликнулся на мою попытку достучаться до него и нашел время явиться лично или прислать кого-то из ребят Службы…
– Четверо, хозяин.
– Можешь опознать хоть одного?
– Ни один не фиксирован нигде и никогда. Чужие.
Похоже, на Иваноса я понадеялся зря.
– Как эти люди сюда попали? Как могли пройти?
Если бы у Вратаря были плечи, он сейчас наверняка пожал бы ими.
– Нет информации. Не через меня. Стали видны только здесь.
Это уже интересно. Не через входную дверь и тамбур. Через одно из окон? Маловероятно: все окна подстрахованы, и об исправности этой системы мы с Лючаной, оказавшись дома, позаботились прежде всего. Тогда – как же?
Вывод можно было сделать только один, даже не загружая мое нынешнее обиталище лишней работой. Они вошли так, как выходил некогда я: через мой специализированный мусоропровод и кухню. Там подстраховки от проникновения не было. Потому что вроде бы только мы двое об этом ходе и знали. Если не считать, конечно, людей, которые этот лаз оборудовали. Но их ведь еще надо найти! Хотя, если только они живы, для серьезных спецов тут проблемы нет.
– Вратарь, чем они вооружены? Стой. Не надо. Подключи меня к камерам.
Видеть своими глазами (пусть даже они, как таковые, в данный момент находятся очень далеко отсюда) – ну, пусть камерами – куда лучше, чем выслушивать доклады Вратаря, у которого словарь вообще-то достаточно ограничен.
– Хозяин, но тогда я сам не смогу… у нас только один канал настроен. И мне запрещено…
– Запретил я, не кто-нибудь, и сам я запрет отменяю. Выполняй!
– Да, хозяин…
Весь этот диалог протекал доли мгновения: внутрикомпьютерное общение, без посредства такого тормозящего устройства, как человек с его инертной, неповоротливой нервно-мышечной системой, протекает в наносекунды.
Так. Что же за безобразие мы тут имеем?
Действительно четверо. Вратарю – пятерка по арифметике.
Хотя на первый взгляд может показаться, что тут на самом деле один человек и три его фантома, неплохо изготовленные копии: настолько они выглядят похожими друг на друга. Но вглядевшись – понимаешь, что это все-таки четыре разных индивида. Правда, сходства между ними действительно много: рост, наверное и вес, телосложение (весьма завидное), одежда (не отражающие света оперативные комбинезоны с масками – видны лишь глаза за очками и губы со связной мушкой в самом их уголке) – и, конечно, арсенал.
Он и на самом деле серьезен: кроме дистанта и сериала, каждый имеет при себе – кухонная камера показывает это исправно и совершенно бесстрастно – два десантных кинжала на поясе, третий – пристегнут к левой голени, четвертый – за спиной. На левом бедре – глубокий инструментальный карман, набитый под завязку. А на правом боку – немалого объема сумка из того же светопоглощающего материала. На сумке еще пара карманчиков. Задачка для малолетних: что находится в этой торбе и ее карманах? Взрослый ответ: в сумке – взрывчатка, в кармашках – детонаторы, тщательно упакованные. Ответ правилен, молодец. Но не полон. Потому что взрывчатка лишь у троих, у четвертого же сумка хоть немного, но не такая: это – приборная сумка, мальчик, пора бы знать. Вот если бы ты ответил так – было бы честных пять с плюсом.
Ясно почти все: и – зачем пришли, и – чем занялись сейчас, беспрепятственно проникнув за мои крепостные валы. Кто их послал – тоже не вызывает сомнений. Там, на Уларе, а может, и где-нибудь в другом месте, удалось, оседлав мой канал, установить источник передачи. С классной, надо признать, точностью. Видимо, работа этого канала вызвала у них беспокойство даже более сильное, чем я предполагал. И они вполне разумно решили: чем каждый раз перекрывать канал, изолируя всю планету, намного лучше, проще и дешевле уничтожить источник раз и навсегда. Решив же – стали действовать по принципу: сказано – сделано.
Ну, пока, правда, еще не сделано…
А кстати: чем это я им показался столь опасным? До такой степени, что уже сам факт передачи по моему каналу на Улар, с неизвестным содержанием, вызвал у них такую – можно даже сказать «паническую», и уж во всяком случае – нервозную реакцию?
При моем нынешнем быстродействии я мог бы, наверное, просчитать и эту проблему. Но не хотелось отвлекаться от реальности. Будь я сейчас в моем теле, я бы, пожалуй, просто захлебывался от избытка адреналина и настраивался бы на немедленные и крутые действия. Но не было ни тела, ни адреналина, и потому налицо были спокойствие и интерес.
Хотя совершенно ясно было: им сейчас разделаться со мной куда легче, чем если бы я противостоял им при своем нормальном организме и оружии.
Ладно. Вернемся к нашим – не баранам, назовем их шакалами, хотя реальные шакалы не бродят стаями, они – одиночки. Долго ли еще эти двуногие собираются сканировать кухню? Спросили бы у меня – я сказал бы, что там им искать нечего.
Чего я не сказал бы – это того, где же находится то, что им в конечном итоге понадобится, чтобы считать свою задачу выполненной. Но этого делать я не стану. Пусть еще потрудятся в поте лица и всего прочего.