Поступь Империи. Право выбора.
Шрифт:
– Но почему? Разве нельзя сразу сказать…
– Нет!– резко оборвал младшего Алексей, устало, потирая виски кончиками пальцев.– Есть много вещей, про которые стоит узнавать только тогда, когда приходит их время.
– Как скажешь, старший брат,– склонил голову витязь пред цесаревичем, внимательно глядящим на него.
– Я хочу, чтобы ты знал, Прохор, я люблю каждого витязя как родного брата, и стараюсь делать для них все от меня возможное,– сказал Алексей.
– Мы все знаем об этом!– удивленно сказал Митюха, прекрасно зная как заботиться о тех юношах, которые порой оставались в живых только благодаря везению и милости Бога. И теперь
– Сделай все, что только возможно Прохор, но сбереги их, никто из витязей не должен предать нашего знамени, оно столь же свято, как и узы всего нашего братства. Делай, что должно и будь что будет!– сказал Алексей, наблюдая за полетом степных птах, высматривающих в густой траве свою добычу.
Каменные постройки города перемешались с деревянными избами, создавая причудливый образ двух разных культур. Все же Полтава это тот город, который совмещал в себе две культуры, мирно существующие друг с другом, с разнообразными причудами и веяниями эпох. Трехэтажное здание на окраине центральной площади представляло собой одну из тех построек, которая лучше всех показывает новые потребности русской архитектуры.
– Господин полковник, как вы думаете, шведы пойдут на штурм города?– внезапно спросил комендант Полтавы у Прохора.
– Хм, не знаю, господин полковник, может, и пойдут, а может, и нет, это от их государя зависит,– пожал плечами витязь.– Но я не думаю, что Карл совершит столь опрометчивый поступок, все же воевать на два фронта много сложней и опасней, чем на один.
– И я так думаю, но расслабляться не следует,– кивнул головой Келин, проходя мимо замершего слуги, распахнувшего двери перед полковниками.
– Господин полковник, расскажите, как вам удалось так долго держаться? Ведь у города, то по сути и стены то нормальной нет, так валы одни…– с жадным интересом поинтересовался у коменданта молодой витязь.
Все же прав был цесаревич – знаний лишних не бывает и каждая мелочь, в случае крайней нужды в конце концов может пригодиться, даже в совершенно немыслимых ситуациях.
Внутреннее убранство дома коменданта не отличалось изысканностью и разнообразием, все же старые привычки не так то легко уходят, и выбрасывать огромные деньги на ветер пока еще господа дворяне не научились. Кабинет полковника Келина был расположен на втором этаже, окна которого выходили прямо на западную сторону города, туда, где сейчас на расстоянии в десяток верст должен находиться лагерь шведов.
– Садитесь полковник, раз тебе интересно то почему бы и не рассказать. Осада действительно была не легкой для нас, и даже скажу больше, мы уже готовы были биться голыми руками…
Прервавшись, полковник указал на кресло напротив своего рабочего стола, раскрыл ставни окон. Жара стояла просто невыносимая, только легкий ветерок и тень кое-как спасали людей от столь отвратной летней погоды.
– Благодарю.
– Вина?– спросил Келин.
– Лучше квасу, если можно,– улыбнулся Прохор.
– Конечно,– хмыкнул полковник, позвонив в маленький колокольчик, стоящий на столе.– Митька квасу тащи!
Прибежавший на звонок мальчонка лет тринадцати тут же умчался выполнять приказ. Глаза Прохора странно посмотрели ему в след, где-то в их глубине промелькнула тень недовольства, впрочем, тут же исчезшая.
– Ну, что ж, слушайте…
С самого начала осады Полтавы выяснилось, что артиллерии как таковой у шведов попросту нет, ни пороха для пушек и гаубиц, ни самих орудий катастрофически не хватало, да и со снарядами дела обстояли не лучше. На протяжении всей осады шведы, волохи под их командованием и изменники-казаки штурмовали стены и валы города почти без помощи артиллерии, рассчитывая взорвать довольно хлипкие укрепления моего города минами, однако правильно делать это воины Карла Двенадцатого не умели. Доходило до того, что как только мина ложилась в черте города, наши защитники умудрялись вовремя открывать оный гостинец, используя ее порох для собственных нужд. Вот и получилось, что за три месяца осады пороху, в конце концов почти не осталось и обстрел как таковой прекратился.
– Скажите мне, господин полковник, а для чего вы прибыли сюда?– задал неожиданный вопрос комендант Полтавы, после своего обстоятельного рассказа.
– Что вы имеете в виду?– удивился витязь.
– Не поймите меня неправильно, но просто получается так, что перед генеральным сражением государь отправляет один из полков в место, где нападения и вовсе не ожидается…
– Гм, не думаю, что на сей вопрос я смогу ответить, приказ отдавал не я…
– Да-да, конечно, генерал-майор Третьяк, знаю, читал, но вот все же это все странно… вы не находите?– прищурился Келин, поглаживая гладкий подбородок.
– Не вижу ничего странного, господин комендант, боярин Третьяк решил так не по своей воле. А что же до войск в наших руках, то могу сказать, что у нас и без того почти на десять полков больше. Да и признаться честно береженого бог бережет. Мало ли что шведскому государю в голову взбредет? Вдруг он решит ночью вылазку против города совершить, а тут только половина гарнизона осталась, да и та почти вся ранена, так что решение генерал-майора очень даже своевременное.
– Хм, об этом я не подумал, признаюсь. Извините, если чем-то задел вас, господин полковник, просто почти два месяца осады, и никакой помощи, а тут сразу полк целый прибыл, пускай и молодой полк,– виновато улыбнулся Келин, пытаясь загладить неловкость повернувшей не в то русло беседы.
– Ничего, от меня не убудет. Только раз уж если у вас появились такие мысли, то мне хотелось бы их развеять,– задумчиво сказал Прохор.
– О чем это вы?
– Просто я хочу, чтобы мой полк имел возможность совершать какие-нибудь действия, а не просто сидеть за стенами, в то время, когда наши войска будут биться со шведами,– ответил полковник витязей.
– Вы на что это намекаете?!– начал багроветь Келин, поднимаясь со своего места.
– Ни на что я не намекаю, господин полковник, просто говорю, то, что сказал бы вам Его Высочество. Наш полк нуждается в постоянной тренировке, поэтому я хотел бы попросить вас, позволить мне с двумя-тремя ротами каждый день выходить за стены города…
– Ах, вот вы о чем,– сел обратно комендант.– Тогда ладно, тем более что я и сам хотел устроить пару тройку вылазок в лагерь Карла, останавливало только малое число гарнизона, но раз уж вы сами придерживаетесь схожего мнения, то я, конечно, позволю вам это, господин полковник.
– Тогда, позвольте мне откланяться, дела не требуют отлагательств,– встал Прохор, поправляя, черный берет, стальная пластинка с выпуклым медведем заняла место чуть выше середины лба, аккурат на четыре пальца выше бровей.