Поступление
Шрифт:
У ворот Академии на меня неожиданно напала… нет не робость. Скорее, тоска по ушедшим дням. Несмотря на сковывающий меня страх потери личности, зашкаливающие эмоции от прошлого владельца тела и общую подавленность, это было мое лучшее время за последние десять лет.
Только стоя тут, на пафосной греко-римской плитке у входа я понял, насколько насыщенной была моя жизнь за последний месяц. Подумать только, за каких-то пару недель я из почти обывателя с мутацией глаз эволюционировал в неплохого мага, абитуриента самой престижной старшей школы в стране.
Несколько боев
— Ну что, пора проверить себя на деле? — Бесшабашно крикнул я равнодушным стенам и решительно толкнул массивную створку.
Куроно Асия был стар. По-настоящему стар, а не как окружающая его людская мошкара. Какими бы ни казались сильными людские маги — каждый из них имел свой срок, после которого все его подвиги, вся его накопленная мощь и состояние уносились прахом по ветру.
Да, Асия был стар. Именно поэтому он так легко и естественно подавил свою жажду крови. Не дал вырваться ауре, взбаламутить природную энергию вокруг и обрушить на мир свое присутствие.
Встреченный сопляк должен благодарить всех Ками разом за то, что ему позволили уйти живым. Лет двести назад йокай просто походя бы снес наглецу голову — и не важно, сколько человеческих практиков могли начать преследование. Не зря же его считали одним из сильнейших последователей самого Ямато-но-Орочи, восьмиглавого дракона, которого смог победить лишь Сусаноо.
Но то было давно. Сейчас Асия стал куда осторожнее. Теперь нельзя было просто сбежать от надоедливых букашек в леса или глубь страны, уничтожать никому ненужные деревеньки в глухих углах, красть простолюдинов, которых все равно никто не считал… Нельзя даже было занять место другого человека или склонить на свою сторону одного из местечковых царьков-даймё.
Добычу, что раньше буквально сама падала в руки, теперь приходилось выслеживать, потом заметать за собой следы и учиться. Учиться жить среди ненавистных отродий. Бесхвостых обезьян, что своей наглостью попирали небеса.
Однако сейчас Куроно чувствовал себя на редкость довольным. Давно, ох давно он не чуял запаха любимого народа Цукуёми — воплощений удачи и доброй воли своей госпожи, благословленных Цуру.
Когда-то их старейшины приняли решение покинуть этот мир, уйти в другое измерение. Тщательно запечатали все входы так, чтобы таким как Асия не осталось ни единой лазейки для проникновения в обетованные земли Журавлиного Клина. Время текло, постепенно рушились связи птичьего клана с оставленной Японией, однако каким-то чудом, не иначе, блудная овечка все же смогла протоптать тропку в людской мир.
"На свою беду", — Подумал Куроно и едва успел подавить полный торжества вопль. О, он определенно должен отведать это сладкое тельце. Во всех смыслах. А затем, когда он по кусочкам съест глупого журавля, напластует его на маленькие людские деликатеса. Когда вытянет из нее все, что она знает или не знает — наведается в ее мир.
Вряд ли сама пернатая
Нет, легко не будет, однако он обязательно отыщет эту нить, откроет лазейку. А потом придет к беспечным Цуру гордой поступью природного хищника. Не один, разумеется, но кто же из его старых знакомых откажется от такого лакомства.
Но это будет потом. Сейчас Куроно, пожалуй, еще подождет. Лишь в темное время суток его истинная суть может раскрыть себя полностью. Хоть Цуру и черпают энергию из лунного света, соплячке она никак не поможет. Нужно лишь дождаться, пока слишком активный пацан в очередной раз не отправится искать себе приключения, а потом подготовиться к встрече. Засада в доме жертвы, а также гирлянда из вспоротых кишков семьи жертвы на входе была одно время любимым способом охоты Асии.
— Надеюсь, тебе понравится голова собственного вассала на тумбочке. А, как же приятно искривляется лицо в предсмертной маске, — Мечтательно прикрыл глаза йокай, — Главное, не убить ее слишком быстро.
Когда люди говорят о любимом месте в Токио, то называются самые разные районы — Синдзюку, Роппонги, Акихабара. Все зависит от конкретного человека. Йошимура Кёя тоже имел свои предпочтения. В отличие от большинства своих приятелей из банды, он не являлся фанатом ночной жизни и баров на Сибуя, не любил традиционное место обитания байкеров-босодзоку — район Йокогамы, не любил вычурный Харадзюку со стайками всяких фриков.
Прозвучит странно, но свои предпочтения молодой бандит всегда отдавал только Икэбукуро. Кинотеатры, спокойные, почти семейные развлечения, вкусная еда в приятных и совсем не многолюдных кафешках. Несмотря на свой вспыльчивый характер вместе с авантюрной натурой, Кёя любил уют и стремился к нему.
Вот и сейчас он назначил важную для себя встречу в одном из китайских ресторанчиков Икэбукуро. Конкретно этот радовал посетителей большими порциями экзотической еды, ненавязчивой музыкой, а также укромными нишами, в которых очень удобно обсуждать личные дела.
Маг напротив предпочтений Йошимуры явно не разделял. Уныло ковырялся в тарелке с карпом в кисло-сладком соусе да постоянно прикладывался к какой-то китайской разновидности сакэ. Кёя не разбирался в алкоголе, по крайней мере в иностранном.
— Ладно, давай уже поговорим о деле, — Наконец отложил тарелку собеседник. Чинно вытер руки о салфетку, оправил рукав веселенькой рубашки с режущим взгляд кислотным оттенком, похрустел шеей.
Йошимура только кивнул, хотя внутри начало подниматься раздражение. Мало того, что поесть нормально не дал, так еще и смотрит как на пустое место. Даром, что отщепенец. Кем нужно быть, чтобы тебя выгнали из рядов магов, однако при этом оставили на свободе — юный представитель босодзоку не знал и знать не хотел.