Постыдное ремесло
Шрифт:
— А вы чем занимаетесь, граф? — спросила баронесса — Наверное, ваша жизнь очень интересная, и наполнена важными событиями и делами!
— "Тем же, чем и ты — ничегонеделаньем!" — подумал Ланс, однако произнес, изящно откинув с лица прядь волос:
— Завтра с друзьями отправляемся на охоту!
И добавил:
— Хотите с нами?
Девушка не ответила, но поинтересовалась, в каком месте охотники собираются.
Ланс объяснил, и вернулся в кабинет, где собравшиеся старики уже обсудили возможный союз, и рассуждали о войне.
— Тигриал ничего не может не из-за своей неспособности военачальника! — говорил его отец — У Тамуза нет регулярной
Барон, краснолицый одышливый толстяк, высказался, что командующему войсками светлых, Тигриалу, следует сконцентрироваться возле Великого Разлома, откуда, сплошным потоком и прут темные, разбиваясь затем на отряды. Там их и уничтожать!
Мнение присутствующих разделилось: одни считали, что армии следует оставаться у Разлома, другие — что нужно преследовать и уничтожать темных на всех территории страны.
Ланселот в беседу старших не встревал, но по поводу темных у него было свое мнение.
Когда Лансу было восемь лет, демон убил на глазах мальчика его воспитателя, верного слугу, и близкого человека, бывшего с ним рядом с пеленок.
Вернее, воспитателя убила демоница… После этого случая Ланс до ужаса боялся темных, а отвратительное исчадие Бездны снилось в кошмарах. Мальчика даже лечили от нервного потрясения.
Со временем расстройство прошло, но страх перед темными остался. Ланс скрывал эту позорную слабость ото всех, даже от родителей, и пытался с нею бороться.
Молодому графу приходилось сталкиваться с этими нечестивцами, которые появлялись везде и всюду на неохраняемых территориях. Ланс был с друзьями, и, преодолевая страх, нападал первым, легко уничтожая темных. Он был уверен, что справился бы и один — настолько эти порождения бездны были никчемны и слабы. И фобия ушла, пропала — юноша перестал бояться демонов.
Теперь Ланселот считал, что слухи о силе темных сильно преувеличены — те, кого граф и компания встречали, были слишком жалкими, и не слишком опасными. А демоница из детства… Ланс был ребенком, а воспитатель стар, и не владел магией… Даже не попробовали сопротивляться!
Лансу казалось удивительным, что разрозненные группы темных причиняют стране такой вред, и с ними никак не удается справиться. Однако, Тигриала он знал, и в его неспособность военачальника не верил. Знал Ланс и замок Некрокип. У молодых повес был такой ритуал — ездить к замку, и стоя в отдалении, на холме, рассматривать его. Это считалось очень дерзкой и смелой выходкой, и о путешествии к Некрокипу его участники хвастались перед друг другом, зачастую придумывая разные страшные подробности, которых на самом деле не было. Да, по пути к замку можно было встретить темных — или одиночек, или маленькие группы, и легко с ними разделаться. Больше никаких ужасов рядом с замком не было. Однако все знали — кто спустился с холма, и приблизился к замку, назад уже не вернулся…
Слушая рассуждения стариков, Ланс посматривал на толстого краснолицего Кирми, и сочувствовал его юной жене.
На следующий день, как и собирался, Ланс отправился на охоту. К его изумлению, на место сбора явилась и баронесса, хотя одна женщина в компании мужчин — верх неприличия… Отказать даме граф не смог, и красавица присоединилась к его свите.
Охота для аристократов — это целый ритуал, действо… Молодых людей захватывал азарт погони, зашкаливающий адреналин, особенно если дичь бывала опасна, и могла сдать дачи,
Ланселот увлекся прелестной баронессой, и Мардж задержалась в лесных хоромах на три дня. Об этом не должны был узнать, но кто-то из свиты графа проболтался, и грянул скандал.
Весть о происшествии разнеслась по всей империи, и только ленивый не обсуждал это приключение графа Барно, и не смеялся над супругом баронессы, и над всей его семьей. Саму же Мардж Кирми настигла бешеная популярность — не многие дамы могли похвастаться соблазнением Ланса. Вернее, таких было немало, но их свидания с графом, по большей части, оставались для всех тайной — женщины умеют хранить секреты, если это касается их репутации.
Конечно, союз Барно и Кирми распался. Не желая выслушивать гневные речи отца, Ланс старался не попадаться ему на глаза, и редко бывал дома.
Однако, Ласелота озаботила проблема — вдруг, в наказание, отец запретит ему пользоваться деньгами семьи? Что тогда? А он грозил так сделать! Конечно, если у молодого Барно заканчиваются деньги, то кошельки его друзей всегда для него открыты. Если Ланс не бывает дома — он может заночевать или у одного из миньонов, где его встретят с радостью, или у одной из подружек — простолюдинок — у них нравы попроще. Но если у Ланса ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗАКОНЧАТСЯ ДЕНЬГИ, то все друзья его оставят, и примкнут к другим свитам. Все они обретаются с отпрысками аристократов, изображая дружбу, что бы быть ближе к кругу богатых и знатных. Даже при дворе бывают, сопровождая своего сюзерена. Да и похвастаться этой самой дружбой тоже неплохо. Но, главное — пить и веселится за счет предводителя. А без денег кому он нужен? Ланселот знал цену друзьям, принимал эти правила, и сам им следовал. Поэтому он размышлял, можно ли уже вернуться домой, и со слезами на глазах, вымолить прощение у родителей? Наверное, они соскучились по сыну, и уже не сильно злятся. Однако, размышляя так, Ланселот в родное поместье не спешил.
В одну из таких, веселых, пьяных, и "бездомных" ночей случилось происшествие, круто изменившее жизнь молодого графа Барно…
Сильно нетрезвые миньоны Ланса остановили на ночной улице карету без герба, показавшуюся им сомнительной. Но, в экипаже оказалась женщина, о которой Ланс раньше часто думал… Это была она, его первая любовь, его мечта, его наваждение — Алиса Ритжбургская. Та любовь давно прошла, но герцогиня Лансу все еще нравилась. Поразившись такому совпадению, и своей удаче, Ланселот разогнал буянящих парней, и предложил женщине проводить ее — ночью опасно! Герцогиня была не против, как не возражала и против более близкого общения.
Ланселот сел в карету, рядом с красавицей, и опять поймал ее будоражащий, влекущий и пьянящий запах… Запах розы… Теперь он своего не упустит, и получит то, что желает! А желал Ланселот шикарное тело герцогини, не думая о ее пустой и холодной душе. Впрочем, проверить, настолько ли Алисия безчуственная, как он думал, граф тоже не отказывался. Не желая медлить не секунды, Ланс поцеловал пухлые, обещающие рай губы девушки… Нет, она не бесчувственная! Ее тело дрожит и трепещет от страсти, и это не притворство! Ланс скользнул взглядом на грудь герцогини… И оторопел — на ней лежал, поддерживаемый тонкой цепочкой, кулон, похожий на слезу. Прозрачный, будто подернутый туманом печали. А в центре слезы тускло мерцала кроваво-красная жемчужина…