Постыдное ремесло
Шрифт:
— Откуда это у Вас? — спросил юноша, слегка отодвинувшись.
— Конфискат! — произнесла Алиса голосом, который минуту назад казался Ланселоту чарующим, и спросила — Что не так?.
Очарование спало, растаяло… Ланс не стал объяснять, извинился, и вышел из экипажа.
Он быстро уходил от кареты по ночной, темной, как глаза герцогини, улице, находясь в смятении чувств. Растерянность, недоумение, отвращение, гнев… И страх, вернувшийся из детства… Ланс торопился оказаться как можно дальше, потому что казалось, что на него сейчас нападут со спины, в которую вонзятся когти
Воспитатель заставлял Ланса бегать по несколько миль в день, и сам составлял ему компанию. И однажды, на глухой проселочной дороге, на них напали. Целый рой странных причудливых существ, окружавший, словно муравьи свою королеву, крылатую и рогатую женщину в полумаске, из-за чего ее лица было не разглядеть.
Демоница кинулась на Ланселота, но учитель закрыл его собой. Так они и упали в грязь — сначала Ланс, на него — тяжелое тело учителя. Именно тело — демоница уже оторвала мужчине голову. Через плечо учителя, сквозь чужую кровь, текущую на его лицо, мальчик с ужасом смотрел на лицо женщины в маске, которая, почти лежа на трупе, облизывала свои полные губы, испачканные кровью… А у самого лица Ланса болтался, свисая с ее шеи, кулон, похожий на слезу. Прозрачный, будто подернутый туманом печали. А в центре слезы тускло мерцала кроваво-красная жемчужина…
Демонов вспугнули охотники, вышедшие на шум из леса. Благодаря им Ланс остался жив…
Теперь, вспоминая ту демоницу, Ланселот сравнивал ее глаза, губы, и фигуру — все, что он видел тогда — с герцогиней, и все больше убеждался, что это она… Лансу было нестерпимо противно, что он поцеловал эти губы, которые теперь вспоминались, как жирные красные гусеницы.
— Черт! Черт! Черт! — выругался Ланс, и выхватив шпагу, изрубил в клочья росший на обочине ни в чем не повинный куст местной жимолости.
На улице, по которой брел Ланселот, были только жилые дома, и купить вина оказалось негде. А выпить необходимо, что бы перебить вкус того рта… Слава богам, графу повстречался пьяный мужичок, несущий бутылку выпивки. Ланс кинул ему монетку, забрал вино, и с жадностью припал к горлышку.
Алкоголь успокоил, и прогнал страх. Но, осталась проблема — графу нужно было сообщить о своем открытии в Святую Инквизицию, занимающуюся поиском и уничтожением темных. А он не мог. Потому, что когда-то любил эту женщину, и хранил о тех чувствах светлые воспоминания.
— "Наверное, я ошибся! — наконец, с облегчением подумал граф — Не мог любить такое!"
Отпив еще несколько глотков, Ланселот продолжил мысль:
— "Испугался женщины! Позорище! Не мальчик теперь! Убью демоницу, если нападет, кем бы она не была!"
Ланс окончательно успокоился, и закрыл для себя эту тему. Однако теперь, встречаясь при дворе с герцогиней,
В конце концов, у юноши закончились деньги, и ему пришлось вернутся домой. Ненадолго — родители сердились, ругались, не прощали… Ланс пополнил кошелек, и ушел опять.
Но, гнев родителей не единственное последствие такого поведения… Дела Ланса были намного хуже, чем он думал.
ГЛАВА ПЯТАЯ
… В "Золотом петухе", в задней комнате, предоставленной хозяином для уважаемых гостей за дополнительную плату, сидели четверо: первый — худой неприметный мужчина, второй — старше и толще, третий, с важным видом, и четвертый, молодой человек, одетый богато, и увешанный украшениями, как женщина.
Худой говорил негромко, обращаясь к молодому:
— Ваша семья Деги намного богаче и влиятельнее, чем дом Барно. Однако, вы входите в свиту Ланселота, а не наоборот!
— Барно аристократы! А мы не владеем магией так, как они и вы, уважаемые господа, о чем вам известно, — усмехнулся Деги — и никогда не попадем в высшее сословие.
— Это можно исправить, — вкрадчиво произнес толстый — достаточно войти в аристократическую семью.
— Женится на дочери знатного дома? — спросил Деги — Боюсь, такое невозможно! Это бывает крайне редко! Аристократы стараются заключать браки между своими, что бы не распространять магические сверспособности на посторонних.
— Да, — произнес худой — но, семья Малеро не против принять в свое лоно достойного представителя состоятельного, но не знатного рода.
— Вам, господин Малеро, нужны наши деньги? — усмехнулся Деги, смотря на худого — Военные действия, и сопряженные с этим трудности сильно истощили ваши запасы, а мой отец занимается производством оружия, и нисколько не пострадал, а даже наоборот…
— Нет! — сказал важный господин, до этого молчавший — Вы знаете, что нам нужно! И Малеро, и нам всем! Маленькая услуга, взамен которой вы войдете в знатную семью. Плата более чем достойная.
Деги помолчал, и поднялся.
— Я не предам друга, уважаемые господа! Свои обиды и претензии высказывайте хоть молодому графу Барно, хоть старому, и решайте все вопросы с ними.
— Барно благоволит двор! — заметил Малеро — И выяснять с ними отношения в открытую бесполезно. Нас же и обвинят!
— То, что вы предлагаете, низко, и недостойно благородных Домов! — ответил ему молодой человек — Такие вопросы принято решать на дуэли!
— На дуэли! — возмущенно воскликнул худой — Даже если мы кинемся на Барно втроем, втроем же и сдохнем, в ту же минуту!
— Не спешите с решением, господин Дега, подумайте хорошенько! — произнес знатный — И напоминаю, вы дали слово не разглашать тему нашей беседы!
— Разумеется! — сухо ответил Деги, раскланялся, и вышел.
Оставшиеся помолчали, затем худой сказал:
— И этот отказался! Юношеская дружба отличается искренностью и преданностью.
— Не спешите с выводами! — ответил ему знатный — Он посоветуется с отцом, а старый оружейник не упустит такую возможность, уж поверьте! Жители Сайнтифика все такие, себе на уме!