Посвящение
Шрифт:
Он был не моего типа, и физически казался мне странным, даже отталкивающим. В моменты самоанализа я часто спрашивала себя, хотела бы я иметь от него ребенка. Избави Бог! Ребенка с такими ушами и грубыми костями? Я просто хочу, чтобы он нашел Бога. Я глубоко заинтересована в каждом ученике и потому так часто и сосредоточенно думаю о нем. Но он не нашел Бога, здесь у меня нет успеха. Поэтому я так грустна и обеспокоена тем, что он скоро покинет нашу страну и я, может быть, больше никогда не увижу его в этой жизни.
Потом все произошло с быстротой молнии. В последний вечер я пришла в храм попрощаться с ним. Он стоял, прислонясь к стене, и смотрел не на меня, а в пространство. "Что случилось?" -- спросила я. "Я пытаюсь понять, какое чувство заставило
Я испытала шок. Я хотела разбудить его "я", а вместо этого он влюбился в меня. Я не хочу земной любви, я хотела привести его к Богу. Но он видел во мне только женщину, он не поднялся над чувственностью. Он не видел меня, он не понимал, что любит не меня. Я не существовала для него, он просто любит мое тело, проявление моего истинного "я". Как это ужасно!
"Послушайте, -- сказала я, дрожа, -- мы не понимаем друг друга. Я хочу помочь вам подняться на высший духовный план, а вы хотите стянуть меня вниз на уровень тела. Возвращайтесь с миром домой, и мы никогда не встретимся снова!"
При этих словах он вдруг покраснел, его глаза загорелись, и я увидела, как все его духовное тело превращается в мощное пламя. Потом он схватил мою руку, обнял меня и стал целовать лицо, шею, губы, шепча: "Так ты не хочешь меня больше видеть? Но я хочу, и мы встретимся снова, мы встретимся снова..."
Увидев вблизи его дикое лицо, я испытала смертельный ужас. Я хотела оттолкнуть его, но все мое внутреннее существо охватило пламя, я потеряла контроль над собой и без сопротивления отдалась наслаждению, затопившему меня. Теперь я поняла, что люблю его, что полюбила с первого взгляда, телом и душой, всем своим существом я страстно люблю его и буду любить...
Меня переполнял огонь, как бы вырывающийся из огромного вулкана. Пламя пожирало меня, позвоночник был, как мост из раскаленных углей, поддерживаемый семью горящими факелами. Но я больше не находилась в неподвижной оси спинного хребта, в центре, из которого мое истинное "я" излучает огонь жизни. Наоборот, мое сознание упало в мое горящее тело, и вспышки молний бежали по моим жилам, через все мое существо. Все мои нервы горели, все мои мысли уничтожались, выжигая мое сознание и аннигилируя меня. Потом я потеряла сознание, и все исчезло. Очнувшись, я увидела, что лежу на полу своей кельи, окруженная могильным молчанием. У меня не было мыслей, мне не о чем было больше думать. Сломленная, накрыв голову вуалью, я вышла и вступила в колоннаду, которая была темна и пуста. Но через несколько шагов я увидела темную фигуру. Има! Он стоял неподвижно и смотрел на меня безумным взглядом, даже в темноте я видела это. Он смотрел прямо в меня, через меня. Потом он повернулся и ушел в противоположном направлении.
Без единой мысли в голове я вернулась во дворец. Служанка, задремавшая в углу храма, как всегда молча сопровождала меня.
40. Лев
Распростершись ниц перед Птахотепом, я молча молила его о помощи и спасении, о возвращении в царство духа, которое я потеряла. Но я не услышала ответа, я потеряла все. Лежа в своей спальне во дворце, я хотела одного -- умереть. Но я уже не управляла ни своим умом, ни своим телом и была бессильна оставить тело по своей воле. Я пошла в храм, к двери подземного перехода, ведущего к великой пирамиде, надеясь, что дуга завета уничтожит мое тело. Но перед каменной дверью я как будто натолкнулась на каменную стену и догадалась -- ультравещество! Материализованная ненависть! Медленно я добрела до своей кельи, и там меня охватили видения прошлого: я видела туманную фигуру, ставшую огненным существом, и себя тоже, начавшую гореть, я слышала голос, повторявший тысячи раз: "встретимся снова, встретимся снова...
– - Нет!
– - воскликнула я, -- я ненавижу тебя!
– - Огненная фигура засмеялась: -- Пока ты ненавидишь меня, ты любишь меня, и я имею власть над тобой... мы встретимся снова". Я узнала глаза и голос, перед которыми не могла устоять. Во всех бесконечных жизнях, которые я могла вспомнить в видении при инициации, я всегда искала тот же голос и те же глаза, во всех бесчисленных мужчинах, которых я встречала в этих жизнях. Во всех мужчинах я искала того человека, которого я любила вечной любовью, каждой каплей крови -- единственного мужчину, "моего" мужчину, образ и подобие моей дополняющей половины...
Потом в уме мелькнул образ другого мужчины, которого я любила не как дополнительную половину, а как самое себя. Има! Я не могла любить его земной любовью, так как всегда составляла с ним одно в Боге, мы были связаны вечной любовью божественного единства. Я пойду к нему и расскажу все. Он поймет меня, наше единство осветит мне темную тропу на моем обратном пути в небесной дом, на пути, который я потеряла.
Но я нигде не нашла его. Мне сказали, что Има покинул храм в полном отчаянии, так как его судьба оказалась не в Боге, который превыше всего, а в женщине! Он сказал, что будет лучше жить с негритянскими племенами, чем в храме, потому что негры не разочаруют его. "Они не лгут и не притворяются тем, чем не являются", -- это были его последние слова.
Я была охвачена ужасом от того, что принесла несчастье и Име. Я хотела только одного -- умереть, -- но не могла оставить тело. Правда, я знала, что еще встречу Иму, если не в этой, то в будущей жизни, потому что истинная любовь обязательно сведет нас когда-нибудь вместе. Но я не могла так жить, с этим огнем внутри, сжигающим нервы, и давящей тяжестью в груди. Когда я, совершенно измученная, прилегла отдохнуть, я едва могла дышать, а перед глазами был слепящий огонь и языки пламени, как гривы львов, как волосы того человека.
Львы! Я должна пойти к ним. И я оделась, как бы готовясь к прогулке в колеснице. Служитель пропустил меня, так как знал, что после инициации отец разрешил мне ездить одной.
Львы почуяли странный запах и иное излучение, идущее от меня теперь, опустили головы и сморщили ноздри. Я погладила Шиму по голове, а Шу-Гар зарычал и приготовился к прыжку. Я попробовала направить на него свою волю, но с ужасом увидела, что он больше не подчиняется ей. Я повернулась и кинулась к выходу, видя бегущих ко мне Тхисс-Та, Бо-Гара и служителя. За спиной слышалось жаркое дыхание льва... Удар обрушился на мою голову, но я продолжала бежать. Я увидела дверь, где я могла спастись от львов, в дверях стояла бледная фигура моей матери. "Мама!" -закричала я и бросилась в ее раскрытые объятия, с трудом добежав до нее. Львы исчезли, я спасена. Потом наступила темнота, и я знала только, что нахожусь в объятиях матери и она помогает мне перейти через порог. Мне хорошо... я отдыхаю.
Вдруг какая-то огромная сила потянула меня, и я проснулась. Я лежала в саркофаге и не чувствовала своего тела. Сознание было туманным: я знала только, что должна встать, но не могла. Потом я увидела стоящих около меня Птахотепа и его помощника. Птахотеп мягко откинул меня назад -- я должна оставаться распростертой. Я -- в своем духовном теле, которое все еще связано магической нитью с моим материальным телом. Я видела Птахотепа и его помощника в их духовных телах... видела блестящие энергетические центры, которые их глаза построили в их материальных телах и с помощью которых они вглядывались в материальный мир. Сейчас два силовых центра Птахотепа излучали на меня голубоватый фосфоресцирующий свет, пронизывая все мое существо, и на меня снизошел сон. Зал, где стоял саркофаг, и два верховных жреца исчезли, и я снова очутилась на руках у матери. Теперь я поняла, что это не ее руки, а два потока энергии, которыми когда-то были созданы ее руки, как и все ее тело, и которые излучались из ее тела как любовь. Эти силы поддерживали меня и наполняли мою измученную душу любовью, миром и чувством безопасности.