ПОТАЕННОЕ ПЛАМЯ
Шрифт:
Джеред отвел взгляд от пляшущего в камине огня и внимательно посмотрел на Лорен. Его рука лежала у нее на затылке, а большим пальцем он водил у нее под подбородком.
– Видишь ли, Лорен, всю мою жизнь родители, использовали меня как пешку в своей игре, стараясь с моей помощью побольнее уязвить друг друга. Если я делал что-нибудь приятное одному, другой приходил в ярость. Если я уезжал в «Кипойнт», который люблю, то после возвращении в Коронадо мать неделями изводила меня попреками. Детство и отрочество вспоминаются мне как одна долгая битва между родителями за влияние на меня. Чем старше я становился, тем меньше это меня трогало. Я старался доставить удовольствие себе, а на остальное мне было плевать. Поэтому мне не доставило радости известие, что для меня выбрали жену. Кроме того, я не знал, какие отношения были у нее с моим отцом.
Лорен переполняли любовь и жалость к этому сложному человеку, ее мужу. Неудивительно, что он встретил ее с ненавистью и раздражением.
– Понимаю, как тебя разозлил мой приезд, – сказала Лорен и с удивившей его проницательностью спокойно добавила:
– Ты хочешь знать, почему я приняла предложение Бена, да?
Джеред не ответил, но по его молчанию она поняла, что дело именно в этом.
Лорен вздохнула и посмотрела на свои руки, теребившие подол халата.
– Джеред, между твоим отцом и мной никогда не было ничего недозволенного. Меня привлекли его энергия, удивительное жизнелюбие. Он казался мне очень интересным человеком. Для девочки, выросшей в доме священника, с добрыми, но недалекими людьми, которых занимали интересы только своего маленького мирка, он был как герой из любимой книги. Конечно, его приглашение казалось абсолютно немыслимым, и я никогда бы не приняла его, если бы не одно событие, случившееся через несколько дней после отъезда Бена. – Ее губы слегка дрогнули, когда она вспомнила об Уильяме. – Поверь мне.., причина, по которой я на это решилась.., это решение было оправданно.
Джеред приподнял ее голову за подбородок и заглянул в глаза:
– Что же произошло, что заставило тебя оставить этот дом?
Лорен попыталась отвернуться, но он не дал ей этого сделать и заставил ее смотреть прямо в его проницательные глаза.
– Дело в том, что я… Неужели это имеет такое значение? – спросила она жалобно.
– Да.
Она снова попыталась спрятать глаза, но он ей этого не позволил.
– Пожалуйста, Джеред.
Он медленно опустил руку. Лорен повернулась к нему спиной и уставилась на огонь.
– Был один человек, Уильям Келлер. Он… Пратеры считали, что мы должны пожениться. Я говорила им бесконечное количество раз, что не согласна, но… – Ее голос прервался, и она глубоко вздохнула. Может ли она рассказать Джереду все остальное? А вдруг он с отвращением отвернется от нее, осудит, как ее опекуны?
– Продолжай, – уронил Джеред.
Запинаясь, она рассказала ему все – о нападении Уильяма, о том, как он обманул Пратеров, о невозможности доказать свою невиновность.
– После этого мне пришлось уехать. В комнате воцарилось долгое, тягостное молчание. Лорен подтянула колени и оперлась на них лбом. Она боялась потерять Джереда, но не жалела, что сказала ему правду.
Его движение было столь стремительным, что она вздрогнула. Резко вскочив на ноги, Джеред метнулся к ремню с револьвером и завертел головой в поисках шляпы.
– Джеред? Что.., что ты делаешь?
Он уже стоял у двери, держась за ручку. Повернув к ней жесткое, полное решимости лицо с горящими опасным блеском глазами, он выдохнул:
– Я собираюсь убить этого сукиного сына. Несмотря на всю серьезность момента, губы Лорен расплылись в улыбке, и она от души расхохоталась:
– Вот как? – Теперь ее глаза светились радостью. Он рассердился не на нее, а на Уильяма.
Джеред изумленно уставился на нее и вдруг осознал, что единственную его одежду составляют кожаный ремень с кобурой и нахлобученная на голову шляпа. Ему ничего не оставалось, как рассмеяться вместе с Лорен.
– Ты полагаешь, он стоит того, чтобы выбегать голым в снежный буран? – Ее глаза смеялись. – Он вообще не стоит внимания.
Джеред мгновенно снял с себя ремень и шляпу и, прежде чем Лорен успела опомниться, схватил ее в объятия:
– Я убью каждого, кто прикоснется к тебе, клянусь. Он произнес эти слова прямо ей в ухо, прижимая ее голову к своей груди, и голос его звучал как глухой раскат грома.
Джеред наклонился и поцеловал ее в губы обжигающим поцелуем, будто поставил свое клеймо. Их губы слились, языки искали друг друга, они обретали и дарили наслаждение.
Пальцы Лорен запутались в его густых кудрях. Прижавшись к нему, она прошептала:
– Джеред, поверь, в наших отношениях с Беном не было ничего сексуального. Я видела в нем скорее нежного, любящего отца, которого у меня никогда не было. С того самого дня, как я увидела тебя в дверях своей комнаты, похожего на бездомного бродягу, только ты один был в моих мыслях. Помнишь, как ты поцеловал меня в то утро, когда Оливия сказала, что мы должны пожениться? До этого поцелуя я даже не представляла, какие чувства может испытывать женщина к мужчине.
Он взял в ладони ее голову и снова потянулся к ее губам. Губы Лорен раскрылись навстречу его нежному, мягкому поцелую. Но, как и прежде, тихая нежность уступила место страсти, и, когда он уложил Лорен на меховой плед перед камином, она уже вся горела от желания. Волосы черным веером рассыпались вокруг ее головы.
Руки Джереда скользнули в разрез халата и высвободили ее груди. Нежно погладив каждую грудь, он припал губами сначала к одному соску, потом к другому, лаская их языком, дразня и возбуждая Лорен. Ее соски набухли и влажно заблестели в свете пламени камина.
Лорен восторженно застонала и стала гладить его выгнутую спину и плечи.
Его поцелуи горели у нее на коже, и эта огненная цепочка постепенно спускалась все ниже и ниже, к темному треугольнику между ее бедер.
– Джеред. – Она прикрыла руками пушистое гнездышко темных волос.
Он поднял на нее затуманенные страстью глаза:
– Лорен, ты должна знать, что я не сделаю ничего, что будет тебе неприятно. Верь мне.
Она молчала, глядя на него испуганными умоляющими глазами, и он повторил:
– Верь мне.
Лорен медленно кивнула и не сопротивлялась, когда Джеред поцеловал ее ладонь, охранявшую вход во влажную глубину ее естества. Его губы были теплыми, дарящими наслаждение, и Лорен ощутила, как ее тело отвечает на его призыв. Джеред поцеловал и осторожно убрал ее руку, и Лорен почувствовала его губы между своих бедер. Ее омыла волна жара, и из горла вырвался восторженный крик. Наслаждение было столь острым, что Лорен уже не могла думать ни о чем, кроме его губ и языка.
Наслаждение накатывалось на нее волнами, требуя выхода. Она жалобно позвала его, надеясь и всем существом желая избавления. Джеред лег на нее, и она благодарно приняла его. Он вошел в нее жестко, глубоко, наполняя ее, касаясь ее сокровенного женского естества.