Потаенный дворец
Шрифт:
Боль в щеке не унималась. Розали сидела у себя в комнате, раздумывая, как ей быть. Снаружи доносился стук материнских каблуков. Мать безостановочно ходила по коридору и прихожей.
Через несколько часов отец вернулся.
Родители о чем-то говорили. Сначала вполголоса, затем все громче. Мать всхлипывала и обвиняла отца. Потом отец хлопнул дверью. Как ни хотелось Розали узнать, в чем дело, она понимала: ей все равно не скажут. Более того, еще и назовут виновной.
Ее глаза были полны слез.
– Это нечестно, – бормотала она. – Моей вины здесь нет.
Она ведь пыталась помочь, она честно хотела предупредить отца. Но она хорошо знала родителей. Этого ей никогда не простят. Мать уже ненавидела ее – позднего, нежданного и нежеланного ребенка, вечно лезущего не в свои дела.
И вдруг она поняла, как ей поступить. То, что могло случиться, все равно случится, а с ней или без нее – значения не имело. Если она останется, ее посадят под замок и выход из домашней тюрьмы будет только один – замужество. Ни на что другое мать не согласится. А если при этом еще разразится семейный скандал? Ясно одно: танцев в ее жизни больше не будет. И не только. У нее и жизни-то больше не будет. Уехать к Клодетте не получится: сестре и так хватает хлопот с тремя дочерьми.
Будущее пугало, однако Розали гордилась своей независимостью и умением легко приспосабливаться. Ей ничего не стоит сняться с места и уехать куда-нибудь.
Пора проверить, так ли это на самом деле.
В родительском доме ее ничто не держало.
Глава 9
ФЛОРАНС
Девоншир, 1944 год
Вернувшись, Флоранс обнаружила, что Джека нет, а дверь его дома заперта. Она оставила чемодан на крыльце и отправилась на ферму, спросить у Глэдис, не знает ли та, когда он вернется. Едва Глэдис открыла обшарпанную голубую дверь, Флоранс заморгала, ошеломленная увиденным. В большой квадратной кухне с низким потолком и закопченными балками пахло беконом и кошками. Повсюду глаз натыкался на хаотичное скопление старых газет и журналов, кружки, чашки, стаканы и электробытовые приборы. Кошек было три. Большая серая, с огромными круглыми желтыми глазами, величественно поглядывала на Флоранс со стола, покрытого оранжево-белой клетчатой клеенкой. Полосатая спала на виндзорском стуле, а черно-белая – одноухая и не такая крупная – устроилась в супнице, которая стояла на комоде между кастрюлей-скороваркой и сковородой.
Но главное – в кухне она увидела стоящего у плиты Джека. Сердце Флоранс радостно забилось. Оба немало удивились, увидев друг друга в этом месте. На мгновение лицо Джека просияло, однако тут же вновь стало сумрачным. Почему? Неужели он не рад ее появлению?
– Ты вернулся, – сказала Флоранс.
– Я еще и не уезжал. Отправлюсь завтра, рано утром.
Глэдис захлопотала вокруг Флоранс, сказав, что та выглядит бледной и нездоровой, после чего выпроводила Флоранс и Джека в гостиную, принеся туда горячий чай и сэндвичи с мясным экстрактом. Здесь тоже царил беспорядок и пахло кошками, хотя и слабее. Прихлебывая чай, Флоранс рассказала Джеку о материнской холодности и полном безразличии к их жизни во Франции. Она запиналась на каждом слове, боясь расплакаться, когда рассказывала о вспышке гнева Клодетты.
Джек молча выслушал ее, а затем кивнул.
– Прости, что невольно втягиваю тебя в эту историю, – добавила Флоранс. – Я…
– Все нормально, Флоранс. Тебе нужно было выговориться. Я тебя понимаю.
– Джек, я должна найти работу и какое-то жилье, чтобы обосноваться в Англии. Кроме продовольственной книжки, которую ты мне оформил, у меня ничего нет.
– Тебе вполне хватит паспорта и сопроводительных бумаг, которые я раздобыл для тебя в Испании. Они в достаточной мере удостоверяют твою личность и годятся как для устройства на работу, так и для найма жилья.
– Ты уверен?
– Английское посольство в Мадриде вовсю пользуется фальшивыми медицинскими свидетельствами, вырывая из лап Франко «больных» английских узников. Их снабжают фальшивыми паспортами, с которыми они добираются до Гибралтара. Так было и с тобой. А из Гибралтара – домой, в Англию. Нам с тобой помог английский дипломат Джон Лайонс. Оказалось, мы с ним учились в одной школе. Одноклассники порой бывают полезны, – улыбнулся Джек и продолжил: – Я еще не все сказал. Твоя бабушка по отцовской линии была англичанкой, отец – наполовину англичанин. Сохранились данные о его работе в Министерстве внутренних дел и о том, что ты долго жила в Ричмонде. Все это поможет тебе вполне законно поселиться в Англии, если такова твоя конечная цель. Возможно, все окажется даже проще.
– У меня от сердца отлегло, – призналась Флоранс.
– А пока можешь считать Мидоубрук своим домом. Бoльшую часть времени я буду отсутствовать, так что чувствуй себя полновластной хозяйкой. И не надо особо торопиться с поиском работы.
Флоранс надеялась, что втайне Джек рад ее видеть, как и она его.
С тех пор прошло более двух недель. Флоранс освоилась в доме. Джека не было. Она до сих пор не знала, куда он уезжает и чем занимается. Скорее всего, он по-прежнему находился под крылом УСО и работал в каком-то правительственном учреждении. Перед отъездом он вскользь упомянул, что участвует в различных заседаниях и они связаны с его прежней профессией архитектора. Но напряженность в голосе подсказывала Флоранс: это не совсем так или совсем не так. Она сомневалась, что Джека могут вновь отправить во Францию. Раненая рука еще давала себя знать, отзываясь болью на каждое усилие. Наверное, он сейчас занимался обучением новобранцев или чем-нибудь подобным.
Флоранс это не касалось.
Она привыкла к гулу военных самолетов и больше не задирала голову, когда они пролетали. В данный момент она занималась одним из своих любимых дел – пекла кекс. Достать нужное количество сахара было нелегко, но ей повезло. В полуразвалившейся теплице она обнаружила лимонное деревце с плодами, а в баре – полбутылки сладкого шерри. Из записки, присланной Джеком, она знала: если все пойдет так, как он рассчитывал, то завтра он вернется. Ей захотелось побаловать его вкусненьким. Благодаря лимону, кусочку сливочного масла и шерри ей удалось испечь кекс, от которого текли слюнки. Кто откажется от такого лакомства?
Флоранс вспомнила последний разговор с Джеком, состоявшийся после ее возвращения от матери и накануне его отъезда.
– Клодетта дала мне необычное поручение и потребовала выполнить. Как бы странно это ни звучало, она хочет, чтобы я разыскала ее сестру Розали, сбежавшую из Парижа двадцать лет назад. С тех пор эту Розали никто не видел.
– И куда отправилась твоя тетя?
– У маман в шкатулке хранятся два предмета, присланные ей Розали: четки с прикрепленным к ним мальтийским крестом. Поэтому она считает, что сестра поехала туда. В записке нет ни слова о ее местонахождении. Только просьба о помощи. Но все это мать получила еще давно. Возможно, Розали уже нет в живых.
– Сейчас не может быть и речи о путешествии на Мальту, – сказал Джек.
– Конечно. Какие поездки во время войны? Но я даже не представляю, откуда бы начала поиски.
– И почему мать обратилась к тебе с такой просьбой именно сейчас?
Флоранс покачала головой. Какой бы ни была причина, ее меньше всего тянуло в новое путешествие. Материнская просьба вызывала неприятное чувство. Хватит с нее других секретов. Если она отправится на поиски Розали, еще неизвестно, чтo она обнаружит. А ведь она до сих пор не сжилась с недавними событиями и с тем, кто она теперь. Встреча со своим настоящим отцом неузнаваемо изменила картину прошлого Флоранс.