Потаенный Город
Шрифт:
В этот день Кордз, нахлестывая измученного коня, скакал на юг, к насквозь испорченным городам Южной Даконии, истинным скопищам греха и разврата, жители которых не только знали, что грешат, – им попросту было на это наплевать. Хуже того, странная и несомненно еретическая традиция Дакитской церкви запрещала мирянам говорить вслух во время воскресной проповеди, а потому совершенный человек, чьими устами говорил сам Господь, не мог обличить и осудить грехи, которые видел во множестве вокруг себя. Это приводило его в такое отчаяние, что порой ему хотелось визжать.
Всю
И тогда все мысли о чужих грехах испарились из его головы. Кордз осадил шатающегося от изнеможения коня и в ужасе уставился на то, что предстало его глазам.
Там, в море, искрящемся под зимним солнцем, вдоль берега величественно плыла бессчетная армада судов под красно-золотыми стягами Церкви Чиреллоса!
Совершенный человек был охвачен таким страхом, что даже не расслышал жалобных трелей пастушеской свирели, наигрывавшей минорную стирикскую мелодию. Какое-то время он ошарашенно таращился на ставший плотью величайший кошмар всей его жизни, а затем с силой вогнал шпоры в бока усталого коня и во всю прыть поскакал поднимать тревогу.
Мятежным войском в Панем-Деа командовал генерал Сирада, младший брат герцога Миланиса. Король Ракья устроил так, что генералы Скарпы в большинстве своем были арджунцами. Сирада знал, что ввязался в рискованное дело, однако младшему сыну аристократического рода приходится идти на риск, если он хочет пробить себе дорогу в жизни. Он должен мечом отвоевывать себе титул и высокое положение. Сирада не первый год терпел свою службу под началом сумасшедшего бастарда трактирной шлюхи и неудобства жизни в джунглях, дожидаясь своего шанса.
И вот наконец дождался. Безумец из Натайоса наконец-то отдал приказ выступать. Кампания началась. В ту ночь в Панем-Деа не спали. Под покровом тьмы велись приготовления к походу, а разболтанное отребье, которым командовал Сирада, было неспособно делать хоть что-то без шума. Военачальник провел ночь, корпя над картами.
Стратегический план был удачен – это он вынужден был признать. Он должен был соединиться со Скарпой и другими мятежными армиями около Дираля. Оттуда они двинутся маршем на север, к Тамульским горам, где к ним присоединятся кинезганцы, и уж тогда войско двинется к Тосе, где будет готовиться окончательный удар по Материону.
Собственный план Сирады был намного проще. Скарпа сокрушит всякое сопротивление в Тосе, однако он не доживет до того, чтобы увидеть сияющие купола столицы Империи. Сирада тонко улыбнулся, нащупывая в потайном кармане скляночку с ядом. Войско возьмет Материон, однако не кто иной, как Сирада поведет его в последний бой и лично пронзит мечом императора Сарабиана. Младший брат герцога Миланиса ожидал получить в конце этой кампании самое меньшее графский титул.
Дверь со стуком распахнулась настежь, и в комнату ворвался адъютант с вытаращенными от ужаса глазами и белым как мел лицом.
– Боже милосердный, мой господин! – вопил он.
– Что это ты творишь? – гневно вопросил Сирада. – Как ты смеешь? Я велю отхлестать тебя плетями!
– Мой господин, нас атакуют!
Теперь и Сирада услышал крики. Он быстро встал и вышел из комнаты.
До рассвета было еще далеко, и липкий туман, наползший из непролазных джунглей, размывал очертания разрушенных стен и домов Панем-Деа. Багровые отсветы костров и факелов, как могли, разгоняли сумрак, но были на заросших лианами улицах и другие огни – бледные, холодные, ровные. Светящиеся фигуры, источавшие бледное лунное сияние, двигались по улицам Панем-Деа. Ужас наполнил сердце военачальника. Немыслимо! Сияющие – миф, легенда! Их не существует!
Сирада стряхнул оцепенение страха и выхватил меч.
– Стоять! – проревел он обезумевшим людям. – Строиться! Пикинеры – вперед! – Он пробивался через беспорядочную толпу, налево и направо раздавая удары мечом плашмя. – Строиться! В шеренгу!
Однако в искаженных паникой лицах солдат не было и намека на здравый рассудок или трепет перед его властью. Вопящая толпа просто-напросто раздавалась, обтекая его с двух сторон. Тогда Сирада набросился на них, в ожесточении рубя мечом собственных солдат.
Он так отчаянно пытался восстановить порядок, что даже не почувствовал ножа, воткнувшегося слева под ребра. Сирада так и не понял, отчего это его колени вдруг подкосились и он рухнул прямо под ноги обезумевшим солдатам, которые, вопя, бежали к непроглядной темноте леса.
– Тиниен, ты уверен, что это точная карта? – осведомился патриарх Бергстен, разглядывая миниатюрное подобие континента у себя под ногами.
– Ваша светлость, это самая точная карта из всех, какие вам доводилось видеть, – заверил его Тиниен. – Блокв произнес заклинание, а Тролли-Боги погрузили руки в почву и ощутили облик континента. Здесь есть все – до последнего дерева и кустика. Буквально все.
– Кроме Кирги, Тиниен-рыцарь, – поправил его Энгесса. Атанский полководец полностью выздоровел и выглядел таким же крепким, как всегда, вот только лицо его выражало беспокойство. Королева Бетуана по прибытии на остров Афраэли поприветствовала его крайне скупо, а сейчас явно избегала.
Сефрения сидела на одной из скамей мраморного храма, и радужный свет, лившийся с немыслимого неба, многоцветными бликами играл на ее лице.
– Мы надеялись, ваша светлость, что Шлии, воссоздавая облик континента, сумеет почувствовать и Киргу, – сказала она, – но иллюзия Киргона, похоже, безупречна. Даже тролличье заклятие не в силах преодолеть ее.
– Кто-нибудь может хотя бы предположить, где находится Кирга? – спросил Бергстен.
Афраэль легким шагом прошлась по миниатюрной копии мира, сотворенной для них Блоквом. Переступив через крохотное подобие Кинестры, она прошла дальше к югу – к гористой местности в центре пустыни.
– Обычно Кирга стояла примерно вот здесь, – сообщила она, неопределенно махнув рукой над горами.
– Обычно? – резко переспросил Бергстен. Афраэль пожала плечами.
– Иногда мы кое-что перемещаем.