Потаенный свет
Шрифт:
– Вы какую хотите – с передачей изображения на расстояние или чтобы оно осталось в записи?
Я хлопал глазами. Он сообразил, что я не понимаю вопроса.
– Можно двояким способом. В первом случае вставляете камеру в часы, и картинка со звуком передается на приемник, который ее и воспроизводит. Приемник должен находиться в надежном месте в радиусе тридцати метров. В машине у дома или где-нибудь еще.
– Не знаю, подойдет ли мне это…
– Во втором случае изображение записывается на кассету или же на карту памяти. Кассеты хватает часа на два, потом ее нужно менять. На карту памяти помещается еще меньше.
– Мне
Как мне спрятать приемник в доме Кроссов? В гараже? Там полно всякого хлама, Дэнни ничего не заметит.
– Тогда можно укоротить время записи.
– Каким образом?
– Например, выключить камеру с двенадцати ночи до восьми утра. Можно также понизить ККС и продлить срок работы.
– ККС – что это такое?
– Количество кадров в секунду. Но при этом картинка прыгает.
– Звук тоже прыгает?
– Нет, звук нормальный. Он записывается отдельно. Можно еще установить сенсор движения. Ваш приятель в инвалидной коляске много двигается по комнате?
– Нет. Он парализован. Сидит и смотрит телевизор.
– Кошки, собаки есть?
– Кажется, нет.
– Значит, заметное движение начинается, когда в комнате кто-нибудь появляется, скорее всего тот, кто присматривает за этим человеком. Его вы и хотите заснять?
– Да.
– Тогда мы вот как сделаем. Установим в камере сенсор движения и карту памяти на два гигабайта. Тогда наше хозяйство пару дней протянет.
– Это подойдет, – одобрил я и посмотрел на Барнетта.
В его глазах светилась гордость сыном. Внешне Андре выглядел так, что ему впору подковы гнуть. А вот же, нашел себя в электронике.
– Мне нужно пятнадцать минут, чтобы отладить эту штуку, а потом я покажу, как ее устанавливать.
– Я подожду.
В кабинете у Барнетта мы поговорили с ним о том о сем, вспомнили два дела, которые вместе раскручивали. В одном был замешан наемный убийца, который в южном округе прикончил сначала заказанного, а затем заказчика, не заплатившего ему вторую половину гонорара. Мы разыскивали его целый месяц, моя группа и Биггар со своим напарником Майлзом Мэнли. Среди соседей потерпевшего Биггар и Мэнли нашли нефа, он сообщил, что в день преступления видел одного белого в черном «корвете» с сиденьями из красной кожи. Машина, как вскоре выяснилось, принадлежала соседу второго застреленного… Так постепенно, по цепочке прямых и косвенных свидетельств, мы распутали дело.
– Бьешься, бьешься, а потом вдруг выплывает какая-нибудь зацепка, – промолвил Биггар, откидываясь на спинку кресла. – Кажется, мелочь, не стоит обращать внимания, а выходит, что она-то и есть главная улика. Вся суть нашей работы в этом.
– Хорошо тебя понимаю.
– Значит, и тебе тоскливо?
– Да, но я верну себе то удовольствие, которое приносит работа.
– Я теперь заколачиваю дай Бог. Но какая радость от того, что инструктируешь охранников и устанавливаешь камеры? А ты поосторожнее, Гарри, недолго и в какую-нибудь историю вляпаться. Шел бы ко мне – и спокойно, и денежки капают. Вспомнили бы вместе старые деньки.
– Я буду осторожен, Барнетт.
Он был доволен: выдал дневную дозу дружеских советов.
– Не хочешь, не говори, но твой приятель в кресле – Лоутон Кросс? Верно?
Я поколебался, а потом решил
– Да, он. Я сказал тебе, что начал копать старое дельце, а Ло о нем кое-что знает. Вот я и хочу выудить у него информацию.
– Желаю удачи. Я помню его жену – неплохая вроде, одно слово – леди.
Такая не должна издеваться над своим мужем, словно намекал он.
– Люди меняются, – отозвался я.
Через несколько минут Андре принес ящик для инструментов, портативный компьютер и часы в коробке со вделанной в них камерой и прочитал мне небольшую лекцию об электронном слежении. Часы были готовы к работе. Мне оставалось лишь повесить их на стену и подключить к электрической сети. Устанавливая на часах время, я привожу камеру в действие. Чтобы вынуть из нее карту памяти, необходимо снять заднюю крышку часов. Вот и вся наука.
– Хорошо, я вынимаю карту памяти, а что дальше?
Андре показал, как вставлять карту памяти в компьютер и какие клавиши нажимать, чтобы перенести изображение с камеры на мой экран.
– Все это проще простого, – улыбнулся он. – Надо только бережнее обращаться с аппаратурой, а когда попользуетесь, привезите ее назад. Она хороших денег стоит.
Мне не хотелось показывать Андре мое полнейшее невежество в технике, и я ухватился за его упоминание стоимости аппаратуры.
– Знаешь, я, пожалуй, компьютер не возьму. Когда понадобится посмотреть изображение, просто приеду к вам с картой памяти. Не хочу рисковать.
– Как вам удобно, – промолвил Андре. – Но в том-то и ценность всей системы, что она дает возможность немедленного просмотра записи. Карту из камеры – и прямо в компьютер. Красота!
– Мне спешить некуда. Компьютер я, значит, оставлю, ладно?
– Как хотите.
Андре уложил часы в коробку, пожал мне руку и унес компьютер. Мне пора было ехать. Я посмотрел на Барнетта:
– Похоже, Андре не просто помощник.
– На нем все держится, – сказал Барнетт, показывая на стену, увешанную отзывами. – Я – что? Приглашаю клиента сюда, задаю вопросы, подписываю бумаги. А все остальное Андре делает.
Я поднялся с места.
– Я тебе что-нибудь за это должен? – спросил я, приподняв коробку с часами.
Биггар улыбнулся:
– Ничего не должен, если вернешь. – И добавил серьезно: – Хоть это сделать для Лоутона Кросса.
– Да, – кивнул я, разделяя его чувства.
Мы пожали друг другу руки, и я ушел, забрав часы и ящик для инструментов. Ушел с надеждой, что скрытой камерой увижу мир не таким плохим, каким он представляется.
15
От Биггаров по проезду Сепульведа я добрался до Долины. Движение здесь было напряженным. Мне понадобился почти час, чтобы попасть на Малхолланд-драйв. Затем я свернул и поехал в западном направлении вдоль горного хребта. Над Малибу садилось солнце, косые лучи отражали скопившийся в Долине смог, рассеивая его в розовую, оранжевую или багрянистую пыль. Красивое зрелище как бы вознаграждало тех, кто каждый день вынужден дышать отравленным воздухом. Сегодня небо было спокойного оранжевого цвета и кое-где исполосовано белыми полосками. Моя бывшая жена, наблюдавшая закаты с задней веранды нашего дома, называла такое небо слоеным пирожным. У нее для всякого явления находилось оригинальное название, смешившее меня.