Потанцуй со мной
Шрифт:
— Вот как?
Норт перевернул новую страницу и начал рисовать снова.
— Могли бы, по крайней мере, позволить мне сначала причесаться. Великий Иен Норт хочет меня изобразить, а у меня на голове воронье гнездо. Вы ведь не собираетесь пририсовать мне усы?
— Не кладите ногу на ногу.
Она и не осознала, когда скрестила ноги.
Тесс больше не выдержала напряжение и стала смотреть на Рен. Прислушивалась к ее малейшей возне — подергиваниям и вдохам. И опять услышала треск рвущейся бумаги и увидела, как еще один комок упал на
Тесс вздрогнула, когда пальцы Норта коснулись ее скулы: не слышала, как он подошел. Осторожно коснулся ее подбородка. Прикосновение было легким, словно мазок кисточкой, но что-то внутри нее закололо, будто невылупившийся цыпленок принялся расклевывать мельчайшую дырочку в своей скорлупе. Давно уже никто не прикасался к ее лицу. С тех пор как…
Горло перехватило. Шаль соскользнула на грудь. Тесс вернула ее обратно.
Норт уронил руку и отвернулся.
— Отец Рен — человек по имени Саймон Деннинг. Он фотокорреспондент. Занимается освещением событий в горячих точках.
Спазм в горле отпустил.
— Я рада.
— Чему?
— Что ее отец не вы.
Он начал снова рисовать, сосредоточившись на альбоме.
— Мы с Бьянкой никогда не были любовниками.
Тесс поразмыслила.
— Трудно поверить. Она вас любила.
— Да. И ненавидела тоже.
— Потому что вы ее не любили в ответ.
— Не разговаривайте. Мешаете сосредоточиться.
— Вы так ее защищали. Сверх меры. Пытались держать подальше от меня. Чего вы боялись, что я с ней сделаю? — В тот момент, когда слова были произнесены, ее горло сжалось. — Простите, я…
— Тихо. Я пытаюсь сосредоточиться.
Норт отодвинулся, давая ей перевести дух.
Тесс повернула голову.
— Не понимаю, почему вам так трудно брать на руки Птичку.
Тесс не ждала ответа, но он произнес так тихо, что она едва расслышала:
— Мне не по себе рядом с хрупкими вещами.
Как он это сказал… Так стоически. Что она почти прониклась к нему жалостью. Почти.
— Если вы ее не любили, почему она была с вами?
Рука ткнулась в альбом.
— Потому что могла рассчитывать только на меня. Хватит вопросов.
Тесс взъерошила темные волосики Рен, превратив ее в младенца-могавка.
— Итак, вот мы, двое, заботимся о ничейном ребенке.
Норт перевернул страницу.
— Мой адвокат пытается найти Деннинга. Через пару дней я что-нибудь буду знать.
Рен пискнула. Тесс погладила ушко, немного торчавшее из-под чепчика.
— Меня судорогой свело.
— Великое искусство требует жертв, — проворчал Норт.
— Это не великое искусство. А набросок серой личности с усами, и вам нужно переменить Рен подгузник.
Вот тут он и в самом деле рассмеялся. Впервые. Тесс вздохнула и встала.
— Пойдем, Птичка. Девочки идут в дамскую комнату.
— Я не закончил.
— А я закончила.
— Вы хоть имеете представление, сколько женщин мечтает, чтобы я их нарисовал?
— Несметное число?
— Может, не так много. Но солидных полдюжины точно.
Она засмеялась, но потом поняла, что ей не нравится лицезреть его с этой легкой стороны. Так он казался человечней, чего ей не очень-то хотелось.
Закрывая за собой дверь, Тесс услышала треск рвущейся бумаги на два… три… четыре куска.
На следующий день по дороге домой из Ноксвилла, после первого осмотра Рен, Тесс витала в облаках, вспоминая тот момент, когда Норт прикоснулся к ее лицу. Ощущение, которое у нее возникло… Обостренное осознание собственного тела — поразительное напоминание о том, что она все еще являлась существом, в котором крылись сексуальные желания. Удивительно, учитывая, насколько уставшей она была от недосыпания. Тесс чувствовала себя — не совсем сильной, но… в силах что ли. Уже не как раненое животное. Как будто она попробовала пальцами ноги новую версию своего старого «я» — более жесткую и немного циничную.
Тесс нравилось соревноваться с Нортом на равных в остроумии. От этого ей захотелось снова выступить против него и изводить вопросами, чтобы получить ответы, от которых он, казалось, решительно увиливал. Какую власть имела над ним Бьянка? Или он сам имел власть над Бьянкой? И почему он пытался ее изолировать?
В течение следующих нескольких дней Тесс почти не видела своего соседа по дому. Его машина исчезала и появлялась снова. Тесс слышала его твердые шаги над головой в студии, где он, может, работал, может, нет. Слышала его за закрытыми дверями почти пустой спальни Бьянки, когда вставала ночью, чтобы покормить Рен. Видела доказательства того, что он питался — грязную тарелку, огрызок яблока в мусоре, но никогда не заставала за этим занятием. Норт исчезал в лесу на несколько часов, а однажды Тесс заподозрила, что он не появлялся всю ночь.
Элдриджи не привели Илая, что беспокоило Тесс. Что, если в рану занесли инфекцию? Она выглянула в заднее окно и узрела, как Норт уничтожает кусты позади школы. Он набрасывался топором на толстые ветви и складывал их на дрова.
Тесс спеленала Рен и решилась выйти через черный ход. День был пасмурным, в воздухе витал запах снега, но Норт сбросил куртку и закатал рукава джинсовой рубашки. Бледный шрам белел полумесяцем выше запястья.
— Где городской мальчишка вроде вас научился рубить дрова? — спросила Тесс.
Норт вытер рукавом вспотевший лоб.
— Наверно, слишком много времени провел в школах для трудных подростков. Это отличное место для приобретения нужных для жизни навыков.
— По выживанию в дикой природе?
— Наряду с тем, как, соединив провода, завести машину и изготовить нож из зубной щетки. Большинство людей этого не знают, но есть верный и неверный способ ограбить невинного гражданина.
— От масштаба ваших знаний захватывает дух.
— Приятно, когда тебя ценят.