Потенциальные монстры
Шрифт:
Вместе с ней в салоне работали три гадалки. Все – женщины в возрасте. Мадам Дидье лишь однажды сказала, что такие вызывают больше доверия. Хильда со странным акцентом читала линии судьбы и гадала на чае. Изольда, настоящего имени которой Пайпер не знала, раскладывала карты и камни. Роза называла себя медиумом. Все трое выглядели совершенно обычными, приятными дамами, которые пекут домашнее печенье или вяжут на досуге перед телевизором.
– Нам нравится помогать людям, дорогая, – сказала Хильда во время знакомства, – они приходят к нам
И не только они – подумала Пайпер.
Кроме женщин в салоне работал единственный мужчина – чернокожий великан Купер Харди. Здоровенный, коротко стриженый, с небольшой бородкой, в которой проглядывала проседь. Он всегда прожигал Пайпер странным взглядом, когда они сталкивались в коридоре. У него были узкие глаза, но ей казалось, будто он ещё и щурится в придачу. Купера окрестили шаманом. Никто не объяснил, что это значит, однако Пайпер не могла не заметить, что остальные относились к нему с подозрением:
– Магия вуду крайне опасна, – предупреждала её Роза, – они приносят настоящие человеческие жертвы. Кто знает, что Купер вытворяет за закрытыми дверьми…
И всё же, несмотря на предупреждения, Пайпер испытывала к нему необъяснимую тягу. Проходя мимо, ей хотелось остановиться, разглядывать его, слушать его голос. Он носил много браслетов на одной руке. Ей хотелось потрогать их, возможно, примерить. Купер был молчалив и держался в стороне. Ей редко выпадала возможность увидеть его и уж тем более перекинуться парой слов. Но, по какой-то неведомой причине, Пайпер вдохновлялась этими моментами, ощущая прилив сил и энергии.
Всем, кроме Купера, было крайне любопытно, чем именно она занималась Пайпер:
– Что-то вроде медиума, – ответила кратко, поглядев на Розу
Та улыбнулась. О конкуренции не могло быть и речи. Роза двадцать лет проработала в риэлтерской конторе и научилась точно определять, что нужно клиентам.
– Сначала я задаю вопросы, хотя часто по внешнему виду уже многое можно сказать, – объясняла она, – главное – настроиться, внимательно слушать, пропитаться их энергетикой. А какие у тебя методы?
Пайпер пожала плечами:
– Примерно то же самое.
Она вовсе не собиралась откровенничать. Ни с кем и никогда. Откровенничать по-настоящему. Даже Алек не знал всей правды в том чистом виде, в котором она была зачата. Пайпер читала информацию, как сценарий фильма, отправленный Стивеном Кингом телепатическим факсом по ошибке. Сегодня какой-нибудь Джек Торренс рассказывает о том, как сошёл сума. А завтра какой-нибудь Бен Мейрс будет умолять передать срочное сообщение тем, кого ещё не сожрали вампиры. Реальность порой оказывалась не менее безумной, чем писательские выдумки.
Но чаще всего время в салоне мадам Дидье тянулось медленно, плавно, как мёд, стекающий с ложки. Ему некуда было спешить, ему нравилось наблюдать за тем, как клиентки томились в ожидании своей очереди. Новенькие заметно волновались, теребя платочки или бусы. Завсегдатаи с интересом разглядывали их, выпивая по две кружки чая.
– Страшно только в первый раз, – шептали то и дело в коридоре.
Когда гадалка освобождалась, очередная возбуждённая клиентка залетала к ней в комнату, не дав и минуты передохнуть.
– Вот любопытно, – спросил однажды Алек, – если это, конечно, не нарушает твою профессиональную тайну. Зачем все эти люди ходят к гадалкам? Чего они хотят?
Пайпер привыкла к тому, что в один момент он снова начал задавать вопросы, примерно на следующее утро после первой ночи, которую они провели вместе. Тогда он спросил – у меня закончился кофе. Ты не против чая? За ним последовали и другие. Пайпер всякий раз задумывалась, подался ли Алек в журналистику из-за своего природного любопытства, или же любопытство – отпечаток профессии.
Нет, она не будет разводить сплетни, ответила Пайпер, но он не унимался. Вопрос, оставленный без ответа, был для него чем-то вроде застрявшего в зубах кусочка еды.
– Давай так, мы не будем уходить в детали, я всё понимаю. Но расскажи хотя бы в двух словах.
Алек умел мастерски идти на уступки. Сперва, это настораживало Пайпер, но вскоре даже стало казаться забавным. Ей нравилось делать вид, будто она совершенно об этом не догадывается.
Зачем приходили люди в двух словах? За ответами. На какие вопросы? Изменяет ли муж? Что ждёт в ближайшем будущем? Стоит ли покупать новый дом сейчас или дождаться улучшения ситуации на рынке? Изменяет с секретаршей? Сколько будет детей? Лучше свадьбу зимой или летом? Алек улыбнулся:
– Бедняжка, они тебя, наверное, совсем достали.
Это было не так, но Пайпер не стала объясняться. Она получала странное удовлетворение от того, что отвечала на одни и те же вопросы своих клиенток. Будто её способности – энергия – прежде били неконтролируемыми потоками, растекавшимися во все стороны, а сейчас им впервые задали точное направление. Так было проще и спокойнее. Она больше не ждала, что очередное видение нанесёт внезапный удар, застанет врасплох, ведь отныне она не скрывалась от них, а искала встречи.
Одной из новых клиенток Пайпер была Элиза Стронг, жена Криса Стронга – наследника продуктовой империи Стронгов в Хаймсвилле. Элиза была настоящей красавицей, по всем положенным правилам: аккуратный вздёрнутый носик, пухлые сочные губы, круглые глаза, роскошные тёмные волосы, узкая талия и большая грудь, которая стала ещё больше после рождения первенца. Ей неизбежно завидовал каждый, кто был с ней знаком. Всем своим видом Элиза рекламировала идеальную жизнь, воплощение американской мечты. Однако, никто не знал, что вот уже как три месяца её мучали жуткие кошмары. Снотворное и травяные отвары оказались бессильны, а в ночь, когда она услышала зловещий мужской смех, разнёсшийся по дому, было принято решение бороться с чертовщиной всеми возможными и невозможными способами.
Конец ознакомительного фрагмента.