Потерянное
Шрифт:
— Идея Юльхи, — карлик провёл ладонью по коротким косичкам, украшенными клипсами серебристого цвета. — И не спрашивай. Весь женский отряд с утра куда-то испарился, пришлось самому крутить.
Двое вышли на улицу и двинулись к ожидающей их карете. Погода радовала, солнечная и безветренная, лёгкий морозец слегка румянил щёки — самое то для предстоящего праздника. Рой открыл дверцу, и Экар ловко запрыгнул внутрь, где дремал виновник торжества, развалившись на седушке.
— Просыпайся, жених! — кулак ударил в плечо. — У тебя сегодня такой день, а ты спать
— Я только глаза закрыл, — Майли лениво привстал и принялся поправлять наряд.
— Глаза он закрыл. Тебе сегодня не положено, нечего морду мять перед свадьбой, — шутливо отчитал Экар.
— У тебя малость крови под носом, — Рой протянул платок.
— Что?
Майли провёл пальцем, и в этот момент в голове вспыхнули нестерпимые боль и звон. Он упал на колени и зажал ладонями уши, из уст, сквозь зубы, вырвался крик. Всё окружение вспыхнуло невыносимым ярко-белым свечением, сопровождаемым золотыми нитями, похожими на молнии, и сменяющимися узорами. Отовсюду послышалось множество чьих-то голосов, говорящих на неизвестном ему языке, крики и детский плачь.
— Майли! — Рой приподнял брата и положил на сиденье, где тот свернулся калачиком, продолжая выть. — Майли!
— Что происходит? — спросил кучер в приоткрытую дверь.
— К лекарю нас вези. И быстрее, — скомандовал Экар.
— Держись, братишка, — Рой сильно испугался. — Эк, ты знаешь, где дом Руди?
— Понял. Уже бегу, — больше ничего не сказав, карлик выпрыгнул из начинающей движение кареты.
Майли, дрожа от боли, лежал с закрытыми глазами, но слепящее свечение никуда не пропало, и единственное, что спасало — отчётливый силуэт брата синеватого оттенка, словно тень, прячущая от яркого солнца.
Взволнованный Рой, нащупав через окно снег на крыше, взял горсть и приложил к горячему лбу младшего. Он пытался вспомнить, что делала мать при приступах и чем поила, дабы сразу сообщить лекарю.
«… Вытаскивайте его, скорее… Огонь! Разнесите их к чертям… Я так больше не могу… Что ты наделала... Вы моя мама... Пожалуйста, не забирайте его… Я должен увидеть эту тварь… Их слишком много, прикажите флоту отступить... Юрий, реактор перегружен… Где моя мама… Объект 39 — полный провал… Сэм, я люблю тебя… Она прекрасна… Мы улетаем…» — вскоре голоса стихли, звон и боль отступили, всё вокруг погасло, наступила тишина.
— Рой, — прошептал Майли. — Скажи кучеру, пусть движется к дому Руди.
— Ты как? — старший взглянул на младшего и застыл в шоке.
— Уже лучше. Приступ прошёл. Что с тобой? — Майли принял сидячее положение. Всё появилось внезапно, также быстро и отступило, оставив сильную слабость.
— Твои глаза. Они только что немного светились, — Рой продолжал рассматривать брата, словно ожидая чего-то. — Клянусь Предками.
— Светились? — сказанное стало полной неожиданностью.
— Да. Это не передать словами, нужно самому видеть. Но мне точно не привиделось, — Рой открыл маленькую форточку в стене рядом с местом кучера. — Уверен, что к лекарю не нужно?
— Нет. Лучше к дому Руди. Там мама, пусть лучше она осмотрит.
— Хорошо. Джив, вези нас по первоначальному адресу.
— У вас всё хорошо? — спросил тот, повернув голову.
— Да, — услышав утвердительный ответ, кучер вернулся к своим обязанностям.
Оставшуюся дорогу Майли обдумывал произошедшее, попутно отвечая на различные вопросы брата, волнующегося о его самочувствии. Как ни странно, но Рой больше не касался темы про глаза. Он понимал, что у брата есть секреты, и хоть случившееся его беспокоило, не стремился ничего вызнавать. Надо будет, младший сам всё расскажет.
— Простите, — услышал мужчина, когда кто-то задел его бок локтем.
— Малышня, глаза разуй! — крикнул он в спину быстро удаляющегося ребёнка. — Дети что-то совсем одурели.
— Да будет тебе, — сказала спутница. — Сам таким был.
Экар нёсся, не щадя сил, от холодного воздуха заболело горло. В голове крутились только три мысли. Первая — беспокойство о состоянии Майли, вторая — негодование своими короткими ногами, что проваливались в снег, от чего ему пришлось пережить несколько неприятных падений. Ну и третья — почему дом Руди так далеко?
Наконец он добежал до района «Тихий Огонёк», где располагались небольшие одноэтажные дома, в среднем, с дорогой арендой в двадцать серебряных монет за месяц, и в народе их называли гостевыми.
Благодаря Ришагу, Руди жилище досталось бесплатно, в полную собственность, даже налоги и сборы оплачивало руководство, так как она отсутствовала длительными периодами. Также ей посчастливилось выбрать своё новое жильё, что находилось на алой улице под номером один.
Экару оставалось пробежать красную и огненную улицы, когда его окликнули:
— Мистер Экар!
Он обернулся и увидел подъезжающую карету:
— Да… вы… издеваетесь!
Развалившись на сиденье, Экар восстанавливал дыхание громкими вдохами и выдохами. После изнурительной пробежки ему страшно хотелось пить, но никакой жидкости рядом не оказалось, за исключением снега, что с болящим горлом — не лучший вариант.
— Ты… этого, — слова давались ему с трудом, — как?
— Я в порядке, — но бледное лицо и чуть синеватые губы Майли указывали на обратное. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — Экар устроил голову в мягком углу и закрыл глаза. — Что-то меня тошнит, — сказав, он откинулся в сторону и тут же выпустил содержимое желудка на пол.
— Эк, — вскрикнул Рой, когда брызги попали ему на белые штаны. — Ты что творишь?
— Я не виноват, — ответил тот со скривлённым лицом, дёргая головой в попытках сдержать очередной рвотный позыв.
У дома Руди стояло четыре кареты, украшенные цветами и расписными тканями с крыши до колёс. Даже лошадям досталось: жёлтые попоны с вышитыми сливающимися в знаки домов узорами; и в хвост, и в гриву вплетены красные цветы. Два ребёнка под присмотром Риты с довольными лицами барахтались в снегу, служанка аккуратно укладывала запасной наряд невесты и другую одежду в багаж.