Потерянные души
Шрифт:
— Спасибо, — чуть слышно прошептала Дубрава. — Не знаю, как отб-лагодарить тебя за все, что ты делаешь для нас…
— За что? Зачем? — он смотрел в сторону, говорил как-то вскользь.
Побледнев, колдунья охнула. Она слишком долго жила вдали от соплеменников, чтобы забыть некоторые обычаи своего народа. Ее слова, такие обычные для лишенных дара, в устах колдуньи звучали как упрек, словно она обвиняла Старшего в том, что тот помогал не бескорыстно.
— Прости! — в глазах женщина вспыхнула боль. — Я хотела сказать совсем другое, я совсем не это имела в виду… — Дубрава была
Колдун лишь кивнул. Его не обидели слова женщины, ибо он, читая в зеркале ее души, знал, какое чувство двигало ею. Но, хра-нитель обычаев, он должен был указать колдунье на ее ошибку, сде-лать так, чтобы она поняла.
Тем временем на небе зажегся первый луч зари, заставивший открыться врата храма.
То, что Полеся увидела за ними, заставило ее забыть обо всем.
Девочка была не в силах оторвать взгляд от сказочного мира, лежавшего по другую сторону колдовского зеркала. Перед ней расстилалось золотое, сверкавшее в лучах нежного утреннего солнца поле, по обе стороны которого, уходя к самому го-ризонту и сливаясь в черную, лишенную очертаний стену, возвышал-ся лес, а дальше, на самой границе небес, окруженные садами, прятались за деревьями небольшие домики деревеньки. Полеся не могла их разг-лядеть, но сердце ее знало — они самые красивые, самые светлые, са-мые родные.
Ее взгляд поднялся еще выше, на небо. Синее, высокое и свежее, как дыхание младенца, с белыми птицами облаков, оно околдовывало, бы-ло таинственным, храня в своих просторах чудо, которое не спешило показаться и лишь лукаво манило к себе…
А между небом и землей, словно связывая их воедино, возвышался увенчанный величест-венной короной тонких точеных башенок, прекрасный, многоцветный замок, покоившийся на вершине высокого холма.
— Ты еще налюбуешься им, — услышала она над самым ухом тихий шепот Дубравы. — А сейчас нам нужно идти, — в одну руку колдунья взяла дочку, второй сжала ладонь воспитанницы и двинулась вперед, увлекая за собой Полесю.
Девочка даже не успела ощутить страх перед неизвест-ностью перехода. Она и не почувствовала, как оказалась по другую сторону врат. Только цвета вдруг стали ярче, запахи сильнее, а звуки звонче.
И тут… Полеся отшатнулась, разглядев незнакомых людей. Они были всего в нескольких шагах от странников — два всадника, державшие под уздцы еще трех коней, и повозка с возни-цей. На мужчинах не было ни плащей с пентаграммами, ни тяжелых черных хламид колдунов — обычная людская одежда: широкие штаны, свободные рубахи да расшитые причудливыми узорами безрукавки.
Девочка сжалась, проглотила подкатившийся к горлу ком и замерла, не зная, что делать: бежать, пытаясь спастись, или покорно ждать неминуемой кары.
За спиной раздался хмурый, полный уко-ра голос Старшего:
— Что же вы мне ребенка до полусмерти напугали? Неужели не могли, раз уж явились встречать, хоть талисманы надеть?
Мужчины сконфуженно взглянули на девочку:
— Прости, милая, — заговорил, склонившись к ней, один из всад-ников. — Мы не подумали о том, что тебе, впервые попавшей в эти края, такая одежда на колдунах покажется… непривычной. Не бой-ся: здесь все свои. Тебе не угрожает никакая опасность.
— Тут совсем нет людей? — немного справившись с волнением, спросила Полеся.
— А разве мы — нелюди? — удивился всадник.
Затем все они спешились и поспешили к Черногору.
Только теперь, оглянувшись, Полеся заметила, что колдуны несли Старшего на носилках. Видимо, это не на шутку встревожило встречающих. На их лицах отразилась озабоченность, но никто не посмел спросить Старшего о произошедшем. Черногор же не стал дожидаться их расспросов:
— Зачем вы пришли к Вратам?
— Мы ждали тебя. Вчера прибыл гость, которому нужно срочно поговорить с тобой. Он в замке, — поспешно ответил тот из колдунов, который был возницей в повозке — крепкий бородатый мужчина с покрытой бронзовым загаром кожей. Лицо Старшего помрач-нело, черные вороные брови сошлись на переносице.
Черногора хотели усадить на повозку, но резким, не терпевшим возражения взглядом тот указал на коня.
— Мне придется покинуть вас, — уже из седла проговорил он, прощаясь со спутницами. — Влас проводит вас до нового дома, покажет все, поможет устроиться… — и, сопровождаемый всадниками, он ускакал в сторону замка.
— Ну, милые колдуньи, пожалуйте в карету, — Влас помог им взоб-раться в мягкую, пахнущую свежим сеном повозку, которая, протяжно скрипнув, тронулась с места.
— Что-нибудь случилось? — взволнованная столь внезапным уходом Старшего, спросила Дубрава у колдуна.
— Да, как всегда какие-то проблемы, — махнул тот рукой. — У Стар-шего жизнь — ни минуты покоя. На нем все заботы, — однако, от женщины не ускользнуло, как подернулись тревогой глаза колдуна. Но она не стала продолжать расспросов: отныне ей предс-тояло думать и заботиться лишь о будущем, забыв, насколько это возможно, о настоящем.
Дом, к которому привез Влас Дубраву, стоял на краю деревень-ки. Небольшой, белый, с узорчатыми резными ставенками и стрелкой флигеля на крыше, в окружении тенистого яблоневого сада, такой уютный, что при виде его у колдуньи защемило сердце, а на глаза навернулись слезы. Не в силах сдержаться, она уткнулась в сверток с младенцем и разрыдалась.
Полеся с удивлением и страхом смотрела на всегда такую твер-дую и сдержанную наставницу и не могла понять, что случилось, не знала, что сделать, как успокоить женщину. Но тут ей на помощь при-шел Влас. Соскочив на землю, он подошел к Дубраве, приобнял:
— Ну что ты, что? Все уже позади.
— Мне не верится. Мне кажется, я просто заснула, размечта-лась… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой!
— Однако, это правда. Вот твой новый дом, и он с нетерпением ждет свою хозяйку. Пойдем, — он помог ей слезть с телеги, ввел на крыльцо. Легкая дверь, приветственно скрипнув, отворилась…
Дубраве не терпелось поскорее осмотреть дом, но она удержала себя от соблазна, поспешив сперва накормить и перепеленать девоч-ку. Поняв, что она собирается уложить малышку спать, Влас, до тех пор молча стоявший чуть в стороне, произнес: