Потерянные души
Шрифт:
В заключение нашего разговора Джин спросила о состоянии моих личных финансов — есть ли у меня сбережения, и, пока она снимала копию со списка домов, я сказал, что рассчитываю на страховку от пожара и что решение по этому делу будет принято со дня на день. Это казалось единственным выходом из моего финансового краха.
Когда я собрался уйти, Джин спросила без обиняков:
— Почему, собственно, вы решили уехать?
— Да без особой причины. Просто почувствовал, что мне надо начать заново. — Я не знал, рассказал ли ей мэр что-нибудь о том, как мы прикрыли Кайла.
—
Я кивнул:
— Но я думал о переезде еще задолго до этого. Мой брак оказался неудачным.
Джин отдала мне список, который держала в руке, и посмотрела на меня:
— Мы живем всего один раз. Думаю, мы слишком поздно осознаем это.
Каким-то образом это замечание нас сблизило. Я сказал:
— Надеюсь, для меня еще не слишком поздно.
— Вы делаете первый шаг. Вот что важно.
На стене, уходя, я увидел ее фотографию во время пробежки в майке и тренировочных брюках. Она вызывающе смотрела в объектив. Надпись на майке была простой: «Я выжила». Может быть, я недооценил ее человечность? Я готов был признать это.
Я позвонил своему страховому агенту — «Вашему другу Бобу Адамсу», во всяком случае, так он именовался рекламой. Когда я объяснил Бобу, что произошло, особой дружественности в его голосе не прозвучало. Он начал увиливать и заявил, что мне следовало сообщить о пожаре немедленно, поскольку проверщики страховых компаний предпочитают приезжать на место, когда угли еще тлеют.
Я сказал:
— Послушайте, Боб, не действуйте мне на нервы. Я платил взносы. Хотите, я приеду и покажу вам, какой у меня вид? Я чуть было не сгорел заживо.
Я представил себе, как он ищет способ отклонить мое требование. Однако Боб сказал дипломатично:
— Позвольте мне обсудить вопрос в моем филиале, учитывая, что у вас, вероятно, не было доступа к телефону?
Вопрос был наводящий, и я сказал:
— Совершенно верно, доступа к телефону у меня не было.
Не знаю, был ли у Боба приступ великодушия или чего-то вроде, или же сумма показалась ему такой малой, что, по его мнению, ее удалось бы получить. Он сказал:
— У филиала, возможно, есть проверщик где-то поблизости, и он сможет поехать и исследовать причину пожара. — Затем он с ходу продолжил: — Раз уж вы на телефоне, могу предложить отличные условия страхования жизни. Вам никак не следует отказываться. Я вижу по вашим данным, что на данный момент ваша страховка меньше тридцати тысяч.
Я ответил:
— Боб, я в разводе, и что мне дадут эти тридцать тысяч, если я умру?
Глава 21
Пятницу я провел, разъезжая туда-сюда и слушая кассеты обогащения. Остановился у аптеки и купил вспышку для своего «кодака», чтобы задокументировать мои ожоги. Другу Бобу я не доверял.
Вечером я проехал мимо дома Лойс и увидел, что фонарь на крыльце горит. Ее машина стояла на въезде. Я хотел помириться с ней, вылез из машины и постучал в дверь, но отклика не последовало. Я подошел к окну гостиной. Пит сидел в клетке и дергал головой, пытаясь углядеть, кто стучал. Я понял, что
Я не мог заставить себя поехать домой и остановился у закусочной. Купил «Чикаго трибьюн» и заказал кофе и ломоть бананового пирога с жуткой подделкой под взбитые сливки.
В нижнем правом углу газетной страницы была фотография Кайла и Черил и краткое изложение произошедшей трагедии. На следующей странице был снимок машины, поднимаемой из реки.
Сидя в одиночестве уставившись в газету, читая о том, как Черил покончила с собой, я понял, насколько ошибался в очень многих вещах. Из-за моей собственной паранойи я сразу же сделал выводы, которые оказались неверными. Я ошибался во всем — в том числе в Кайле. Он отнюдь не сломался.
Разбираясь с самим собой, я начал сомневаться, действительно ли я видел, как Кайл подвез Кэндол в ту ночь, или я находился под влиянием того, что Лейкок наговорил о Кайле. Я погнался за машиной примерно через минуту после того, как она отъехала. На протяжении шести миль до фермы Джонсонов я бы, конечно, догнал Кайла, будь это действительно он.
Такова была холодная реальность — все это просто следствие моей паранойи.
Официантка снова налила мне кофе. Очень крепкий на вкус, и в черном кружке чашки я видел, как оглядываюсь назад, и хотя мне не хотелось сознаться в этом, но я ощутил себя в безопасности, надежно укрытым — в первый раз с тех пор, как все началось.
Черил Карпентер была мертва.
Секрет Кайла Джонсона был погребен раз и навсегда.
Я провел еще час в тихой закусочной, проглядывая раздел «Продается» со списками выставленных на продажу домов, отмечая жилища в рабочих районах у границы Индианы и Иллинойса, домишки в стиле ранчо на улицах с польскими и русскими названиями, дома с просроченными закладными или продаваемые задешево из-за кризиса сталелитейной промышленности. Я наметил эти дома для потенциальной сдачи в аренду. Разумеется, для первого взноса мне требовались деньги по страховке за хижину, но они не задержатся.
Вернувшись домой, я снял рубашку в ванной, настроил «кодак» на зеркало и сделал несколько снимков моего отражения, документирующих мои травмы, затем отнес снимки в гостиную. Оставив их материализоваться на кофейном столике, я занялся важным делом — стал напиваться.
Уже ночью я подумал: даже если Эрл Джонсон и пытался меня убить, ирония заключалась в том, что он купил мне мою свободу. Я не сумел удержаться и, нализавшись вконец, позвонил им и выкрикнул в трубку:
— Сукин сын! Я знаю, ты пытался меня убить, но верх-то за мной!
Лойс позвонила в субботу утром.
— Ты проснулся?
Мне были слышны покашливания на заднем фоне. Я поглядел на часы. Еще не было семи. Я все еще ощущал себя пьяным.
— Погоди, Лоренс, погоди минутку… — Лойс прижала ладонь к трубке, заглушив покашливание. Когда она снова заговорила, то перешла на шепот: — Каким способом можно выставить человека из своего дома?
— Дай-ка я догадаюсь. Шеф?
— Не надо, прошу тебя.
— Где он?