Потерянные души
Шрифт:
Лицо Бейнса обрело свекольно-багровый цвет.
— Ты ответишь на каждый мой вопрос, провалиться мне на этом месте, сукин ты сын!
Я замкнулся. Я не закричал — просто молчал, пока не вошли два полицейских и не отвели меня в камеру предварительного заключения.
Глава 31
Через несколько часов я использовал свое право на один телефонный звонок и позвонил Лойс. Она ответила. По ее голосу я понял, что она знает, где я нахожусь. Должно быть, ей сказал шеф.
Лойс сломалась. Она всхлипнула и судорожно вздохнула.
— Я твердила себе, что не заплачу. Господи Боже. Погоди секунду. — Она высморкалась и снова всхлипнула.
У меня внутри словно все кровоточило. Я весь дрожал. В голове у меня стучало, какого черта я дожидался Кайла на дороге, как я мог допустить, чтобы меня там увидели?
Лойс сказала:
— Я хочу тебе задать вопрос, Лоренс. Та история, которую ты мне рассказал про свою жену… Почему ты не сказал, что захватил с собой пистолет? Как ты мог целиться в свою жену, когда твой сын прятался позади нее?
— Лойс, пожалуйста…
Лойс повысила голос:
— Просто ответь мне. Как ты мог?
Продолжение все того же допроса. Думается, если набрать и выстроить в цепочку достаточно совпадений, проследить какое-то количество поступков любого человека, то обязательно выявятся какие-то подозрительные схемы.
— Почему ты вызвал меня в хижину? Как ты мог не заметить Макса, пока я не приехала? Ну, каким образом? Просто ответь мне, черт бы тебя побрал! — Я услышал, как отчаянно она плачет.
Я наклонился к телефону и сказал негромко:
— Ты обвиняешь меня в том, что я убил Макса?
Лойс сопротивлялась, всхлипывая в трубку.
— Я просто прошу тебя быть со мной честным. Ты сжег свою хижину?
— Нет.
— Но заявку на получение страховой премии ты, однако, заполнил, верно?
— Да.
— Зачем?
— Не знаю…
Полицейский указал на часы.
— Лойс, послушай меня, прошу тебя, пожалуйста. Я не знаю, сколько времени мне полагается на этот звонок. Нужно, чтобы ты подыскала мне адвоката, ведущего уголовные дела.
Лойс заколебалась.
— С какой, собственно, стати?
Я сказал:
— Никакой причины я придумать не могу.
В тишине я услышал, как Лойс справляется с собой. Она сказала:
— Очень надеюсь, что в твоих словах была хоть какая-нибудь правда. — Ее голос стал спокойнее, но все еще дрожал.
— Будь я виновен, я бы не взял твои деньги. Клянусь тебе на десятке Библий, так я с тобой не поступил бы.
Под вечер я встретился с моим адвокатом, типом по имени Хейден Милс, одетым в плохо сидящий коричневый костюм и разящим дешевым лосьоном. Похоже, он стоил не дорого. Мы разговаривали в моей камере — комнатушке с керамической дырой в углу, выдававшей себя за унитаз, раковиной и металлической кроватью.
Хейден изложил мне вкратце, чего следует ожидать. Я задержан на сорок восемь часов, в течение этого срока я должен предстать перед судьей, мне будут предъявлены обвинения и назначена сумма залога, либо меня освободят. Затем он сказал:
— Для начала пройдемся по вашему допросу полицией. Что конкретно они вам вменяют?
Я сказал:
— Мошенничество со страховкой. И поджог… Это связано с моей попыткой получить страховую премию после пожара, спалившего мою хижину.
Хейден посмотрел на меня скептически:
— И все? Обвинение в попытке получить страховую премию путем обмана? И вас держат здесь за это?
В ту минуту я не мог заставить себя сказать что-то еще.
Хейден поглядел на дверь камеры.
— Послушайте, если вы не готовы говорить… — Он сделал движение, словно собираясь уйти.
Я сказал:
— Погодите! — Я поглядел на него. — Ладно… есть и еще кое-что. Меня обвиняют в шантаже.
Брови Хейдена изогнулись.
— Кого?
Когда я произнес имя Кайла Джонсона, Хейден вздрогнул.
— Того самого Кайла Джонсона, который убил свою подружку? Футбольной звезды?
— Того самого.
Хейден наклонился вперед:
— Кайл же мертв.
— Его отец. Эрл. Он меня обвинил.
— В чем конкретно?
Я вздохнул, покачав головой.
— Сколько у вас в запасе времени?
Хейден достал желтый блокнот.
— Столько, сколько потребуется.
Снаружи к двери подошел охранник, открыл окошко и посмотрел на нас. Хейден оглянулся, но охранник ничего не сказал, только оглядел помещение и закрыл окошко. Хейден выждал, и мы вместе слушали глухой звук шагов охранника по холодному бетонному полу, услышали лязг его ключей.
Почему-то эти звуки заставили меня осознать всю серьезность моего положения. Я был в разводе, разорен и сидел в тюремной камере, ожидая обвинения в мошенничестве и шантаже.
— Вы готовы? — Хейдену пришлось назвать меня по имени, чтобы я посмотрел на него.
Я сказал:
— Я не знаю, с чего начать…
— С начала, обычно это оказывается наилучшим способом.
— С начала… — Я кивнул. — Все началось в Хэллоуин. Была убита девочка… сбита машиной. Она лежала в куче листьев. Вы слышали об этом деле?
Хейден покачал головой.
— Ночью позвонили… Жалоба на лихачество вблизи места, где была найдена девочка. Номер проверили. Машина принадлежала Джонсонам.
— И что произошло?
— Кайл стал потенциальным подозреваемым или, по меньшей мере, мог что-то знать. Я встретился с мэром и начальником полиции… — Я замялся, сообразив, что вовсе не должен говорить Хейдену все. — Мы решили не называть Кайла как подозреваемого. Он и так уже был предметом всеобщего интереса. В конце недели предстояла игра за выход в полуфинал чемпионата штата. Мэр и начальник полиции считали, что будет лучше вести расследование, не привлекая внимания к Кайлу.