Потерянные в Зазеркалье. Четыре книги в одной

Романова Людмила Петровна

– Да кто тебя пить то заставляет? Мусульмане не пьют. Они едят. Попробуешь курицу в кокосе! Пробовал? Нет! Фотоаппарат возьми. В Москве такого не увидишь!

– Ну ладно, сказал Виктор. Сегодня чуть снимков не лишился. Горничная хотела его протереть, еще одна секунда и пленка засветилась бы.

– Давно пора покупать цифровой, – сказал Иван. Это же уже пережиток, пленки. И нечего технику по номеру раскидывать.

– Да я, как – то привык, – сказал Виктор, натягивая на себя брюки. А потом, до этого такого не было, а эта новенькая. Наверное, в первые дни хотела из себя, уж очень, деловую

показать. Перестаралась. Но это был бы кошмар, у меня там такие редкие снимки и все засветила бы. И что с нее возьмешь потом? Хоть убивай снимки не вернуть.

– Вот я и говорю, купи цифровой, не пожалеешь. Ну готов? – спросил Иван и встал с кресла, подходя к двери.

* * *

В Ресторане играла местная ритмичная музыка, и Виктор сразу отбросил все свои опасения, как только к ним навстречу вышел хозяин.

– Салам алейкум, проходите. Вы наши самые дорогие гости. Дочка замуж вышла, теперь мы почти родные с русскими, теперь у нас будет внук русский, как ваш Пушкин! А?! – сказал он смеясь.

– Да, да, – отвешивал Иван жест двух рук над головой. Сенегал-Россия-дружба!

Вокруг лилась музыка и стояли огромные казаны с птицей, рисом и всевозможными соусами и овощами.

– Спасибо, – сказал Виктор, посидев за столом полчаса и отведав некоторые блюда. Нам пора. Желаем огромного счастья вашей дочери, и много красивых и здоровых детей. Он протянул руку хозяину и увидел, как у того изменилось лицо, на мгновение при пожатии.

– Чего-то он так побелел? – спросил Иван.

– Да кто ж его знает? Может быть, нужно было подарки принести, а мы так отсидели? Что-то сделали не так! Здесь голову ребенку погладить нельзя, сразу в панику входят. Может руку жать запрещено? Или желать здоровых и красивых детей? Может, они считают, что по-другому и быть не должно, и я их оскорбил.

– Здесь еще и ноги как-то выворачивать нужно, я читал, но обходилось, не выворачивал. Может на семейном празднике по-другому? – сказал Иван. Посчитал, что мы его обидели?

Немного озадаченные, они ушли из ресторана, и не заметили, как хозяин смотрел им вслед через окошко.

На улице был уже поздний вечер, и до отеля оставалось пройти двести метров после поворота, как вдруг, кто-то толкнул Виктора и скрылся за углом.

От толчка, Виктор пошатнулся и не сразу понял, что произошло.

– Фотоаппарат! – воскликнул он. Вот гад, фотоаппарат!

Он бросился за убежавшим, а за ним поспешил Иван. Виктор не увидел, что попалось ему под ногу, потому что его вдруг так крутануло, что он, совершив оборот в сто восемьдесят градусов, упал, шарахнувшись головой об угол цветочницы.

Иван подбежал в ту же минуту и, остановившись около Виктора, увидел, что из его головы течет кровь.

– Ну ты как, живой? – спросил он взволновано. Господи, я здесь уже второй раз, и ни разу с таким не встречался. Да и что им в старом аппарате? Сейчас позвоним в полицию.

– Да не надо. Плевать. Сейчас очухаюсь, сказал Виктор. Видно аппарат такой несчастливый. В прошлый раз пленку загубил, стал проявлять, и она у меня перегрелась. Потом горничная, а теперь и вовсе увели. Наверное, это знак, – Купи себе новый! Ведь в жизни ничего просто так не происходит, – сказал Виктор, стараясь выглядеть веселым.

Они пришли в отель, и Иван попросил свою знакомую горничную принести бинт и йод.

– Звони шефу, спроси, что делать? – попросил Виктор. Заявлять или нет? С этой страховкой тоже набегаешься. И опять же, скажут, – где были, почему ночью по городу гуляли? Кто их знает, что предъявят нам. Ведь очевидцев не найдешь, и того жулика тоже.

– Чует мое сердце, это штучки хозяина, – сказал Иван. То-то он так странно себя вел.

– Да брось ты, зачем богатому человеку покрывать воришек. Мальчишка бедный какой-нибудь! Вот и все! Ладно, бывает и хуже, – сказал Виктор, почувствовав себя лучше. Может молчать, сказать, что сам случайно ногу подвернул и упал?

– Ну, как хочешь, может быть, ты и прав. Но в этот ресторан я больше не ходок. И по вечерам пока больше ходить не буду, – сказал Иван. Скоро домой, чего уж нарываться на неприятности!

* * *

Утром, уходя на работу, Виктор постарался пройти другим переулком, и смешаться с толпой, но не попадаться больше на глаза хозяину. Голова ныла, и немного тошнило.

– Долг красен платежом, – думал он, и их пиршество за счет хозяина и его многозначительное прощание неприятным осадком легло на душу Виктора. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А может быть, она каким то образом уже захлопнулась? Вот будет номер! Зачем ему было приглашать столько русских? Даже если дочка замуж вышла, такие траты! Логичнее было сделать праздник для своих, а не для незнакомых рабочих. И как он узнал, что мы все здесь живем? Хотя слухи расходятся быстро. Нет, здесь что-то не то.

* * *

– Это где тебя так угораздило? – спросил шеф Виктора, увидев на его голове ссадину.

– Александр Николаевич. Случайно нога подвернулась. Головой шарахнулся. Но не очень сильно, – выдавил из себя Виктор. У меня как на собаке!

– Завтра уезжаем, сказал Александр Николаевич. У меня появились дела в Москве. А тебе уж при таком раскладе, тем более, лучше в постели поваляться. Так что едешь тоже! Без меня тебе здесь шататься нечего. И родных навестишь. А потом я тебя вызову. И лучше подлечись дома. Голова это не шутки. Да вот к морю съезди, у меня сестра в Сочи главный врач в санатории. Я ей позвоню, как в Москву доберемся. Она тебе номер для служащих подберет. Пользуйся, пока я жив. Потом снова здесь стройку доканчивать. Думаю, еще на год работы хватит.

Утром, собирая вещи и проверяя документы, Виктор услышал стук в дверь.

– Мосье Виктор, вас в холе ожидает господин Абу – Али, – сказала горничная.

– Хозяин ресторана! – удивился Виктор. Я сейчас.

– Мосье Виктор, я слышал, у вас вчера были неприятности. Мои люди поймали мальчишку, у него был ваш фотоаппарат. Возьмите, – протянул он его.

– Спасибо, – только удивился Виктор.

– На нашей улице это большая редкость, обычно у нас все спокойно. Мальчишка сделал это на спор. Мы его наказали. Просим не заявлять в полицию, ведь вещь найдена. Это сын нашего старого служащего, прекрасный человек, не хотелось бы осложнять ему жизнь, – проговорил просительно Абу-Али.