Потерянный источник
Шрифт:
Он не надеялся на сыщиков и полицейских, у него уже был страшный и болезненный опыт потери, и официальные власти ничем не смогли помочь.
Поэтому сейчас Бредфорд собирался действовать сам. И готов был идти до конца.
Ядвига, после того как ее осмотрел дежурный лекарь, выдал какое-то снадобье и запихнул в отдельную палату для особо важных пациентов, немного успокоилась, перестала трястись, плакать и стучать зубами о край стакана с водой. Девушка все еще была бледна, но уже
Арчер неумолимой тенью стоял за спиной приступившего к расспросам следователя, с великолепной небрежностью игнорируя его косые взгляды и тонкие намеки на то, что девушку следовало бы допросить наедине, что посторонним тут вообще не место, что лорд Арчер слишком много себе позволяет…
Бредфорду было все равно, даже когда осатаневший от его упертости Шалистер почти напрямую заявил, что он тоже под подозрением. Выставить силой лорда эксперта следователь не мог, и ему пришлось смириться с присутствием того при допросе пострадавшей и ценной свидетельницы.
Впрочем, ему все равно опять помешали, потому что в больницу экстренным порталом ввалилось все семейство Грейхардов. Мать, отец, бабушки-дедушки, какие-то еще родственники – клан большой и мощный, они моментально принялись строить лекарский персонал и даже попытались выставить из палаты самого Шалистера под предлогом того, что девочка слишком пострадала и ей нужен покой, какие допросы, вы с ума сошли?!
Впрочем, следователь не успел даже возмутиться или что-либо предпринять, как эту родственную вакханалию остановила сама Ядвига:
– Я должна рассказать! Иначе они не смогут спасти Бетти, и…
– Ах, детка, замолчи! – попыталась прервать ее Марджери Грейхард, буквально падая на больничную кушетку рядом с дочерью и пытаясь ее обнять. – Ты и так слишком перенервничала, у тебя может начаться горячка. И все из-за этой… этой… выскочки подзаборной! Я не огорчусь, если она сгинет с концами!
На секунду в палате стало тихо-тихо, даже воздух, кажется, перестал шевелиться, все затаили дыхание. Мужчины дома Грейхард едва заметно обменялись взглядами и поморщились, женщины смущенно примолкли.
И именно благодаря этой секундной тишине Бредфорду Арчеру удалось взять себя в руки и не опуститься до небывало позорного действия: ударить женщину.
– Замолчите, леди! – ему даже удалось сказать это ледяным вежливым тоном, а не заорать от ярости. – Это высказывание не делает вам чести. Даже если бы Элизабет была, как вы изволили выразиться, «подзаборной». Но сейчас вы не только допустили вопиющую бестактность, вы оскорбили мою дочь и пожелали ей смерти. Только из уважения к вашему роду и вашему мужу я не буду вслух произносить все, что я думаю о вашем воспитании и моральных качествах.
Вот тут окончательно онемели все. Даже Шалистер, обернувшись, вытаращился на Арчера изумленными глазами, что уже говорить о Грейхардах. Ядвига еще больше побледнела и вдруг залилась слезами, оттолкнув мать.
– Она меня… из-за меня… она могла бы убежать, но из-за меня не успела... – рыдала девчонка. – А я дура! Дура!
Снова поднялась суматоха, кто-то орал в коридоре, требуя главного целителя, в палату вбежал дежурный лекарь с новой порцией успокоительного, нашипел на всех подряд и выставил вон всю родню…
Правда, выгнать следователя он не смог, хотя и старался, а Бредфорд в ответ на его шипение так глянул, что лекаря самого живо вынесло в коридор. Все более-менее успокоилось, и стало возможно приступить к нормальному допросу.
Глава 38
Элизабет в очередной раз открыла глаза и обнаружила, что сидит в кресле в той самой комнате, где, кажется, целую вечность назад ее похититель пытался строить из себя несчастного благородного влюбленного.
Сам Кроуби тоже обнаружился здесь же, хотя его-то Лиз с удовольствием никогда в жизни больше бы не видела. Сидел в кресле напротив, задумчиво полировал ногти и рассматривал девушку из-под упавших на лоб белокурых волос с каким-то странным интересом, как ученый – неведомую раньше букашку.
– Ты очень похожа на мать. И не только внешне. Такая же… самоотверженная дура. Она ведь могла остаться в живых и добровольно уйти со мной, чтобы вырастить тебя в покое и неге, с детства приучить к мысли, что я твой будущий избранник, и порадоваться тому, что я смог бы сделать тебя счастливой.
Он говорил задумчиво, спокойно так и доброжелательно, словно не ужасы рассказывал, а детскую сказку. И ласково при этом улыбался.
– Но нет, вцепилась в Бредфорда, отказалась даже разговаривать, а потом вообще бросилась под пробойный портал, чтобы сбить меня со следа и дать время твоей няньке тебя утащить. Неудивительно, что ее размазало по всем измерениям в кровавую кашу. Но идиотка все же умудрилась на много лет испортить все мои планы.
Лиз затаила дыхание. Что он несет?! Мать? Размазало по измерениям? Дала возможность няньке утащить… но… но…
Перед глазами встало доброе круглое лицо Джейн в ранних морщинках. Элизабет всегда огорчалась, что не похожа на маму, а та смеялась и говорила, что радоваться надо своей красоте. И при этом прятала эту красоту под маскировкой.
Значит, от него прятала?! Вот от этого блондина с глазами сказочного сильфа?!
Лиз бросила на Кроуби взгляд из-под ресниц и невольно содрогнулась. Как она вообще могла посчитать его красивым?
Сейчас он казался девушке по-настоящему страшным. И мраморное совершенство лица только прибавляло этому облику какого-то потустороннего ужаса.