Потерянный Рай
Шрифт:
– Такое тоже возможно? – перебил его Александр.
– Даа, – протянул Григорий, – а ты что не знал, что можно спать и с открытыми глазами, как и караульные у мавзолея нашего великого вождя.
– Даже и представить себе этого не могу, как это можно делать? – удивился Александр.
– Да, да, представь себе, что и такое возможно, – подтвердил Григорий, – этому тоже в армии учат. Вообще и армия, и война многому учит человека, – пояснил Григорий.
– Но не человечности и не благородности надеюсь? – возразил Александр.
– Представь
Но в большинстве случаев, конечно же, когда человек берет в свои руки оружие, он уже в тот же момент становится совершенно другим человеком.
– Эти проклятые войны, – вздохнул Александр, – сколько человеческих невинных жизней уносят они.
– Когда погибают члены твоей семьи, близкие и родственники, очень трудно оставаться равнодушным, тем более когда ты военный человек, – пояснил Григорий.
– Да уж, к тому же когда страна еще теряет свои исконные территории, – согласился Александр.
– В тех девяностых годах мы до последнего защищались от нашей трагедии, в которой я потерял много своих близких друзей и родственников. А там, в тех краях, они жили очень хорошо и зажиточно, прямо райский уголок мы потеряли, – вздохнул с болью души Григорий, – та часть нашей страны в особенности, это потерянный нами рай.
– Да уж, не мало у нас таких потерянных раев, – уголков нашей страны, за всю ее историю существования.
– Да, что там говорить, Сандро, вся многовековая история человеческой жизни – это непрекращающееся войны, вспыхивающие то тут, то там по всей планете, как будто бы невозможно нормальное и мирное сосуществование, пусть даже разных человеческих этносов, пусть даже разнящихся по разным причинам, – подметил с сожалением Григорий.
– Борьба за человеческие ресурсы и жажда к обогащению – вот главные прародители всех войн, – добавил Александр.
– Будь она проклята, любая война, под любым предлогом, – заключил Георгий, – но только не оборонительная.
– Вот именно, – согласился Александр, добавив, – худой мир куда лучше любой войны.
– Хорошо, начальник, когда будем закрывать офис? – попытался уйти от тяжелой темы Григорий.
– Как всегда, в половине двенадцатого, – пояснил Александр, – видишь вот снизу, на разных этажах и в разных комнатах горит свет, в них где-нибудь по одному-два человека всегда, как правило, остаются работать допоздна.
– Хорошо, начальник, в таком случае честь имею, встретимся попозже, – взял вновь честь по стойке смирно Григорий.
Александр ответил улыбкой и стал медленно удаляться от него.
Возвращение Александра к центральному входу с первого этажа сопровождалось трелью светлячков и других насекомых.
– Тепло входит в свои права, – мелькнула мысль у Александра, проходя через автоматически открывающиеся стеклянные входные двери офиса.
Бесшумно мчавшийся вверх, на седьмой этаж, недавно сменившийся на новый, зарубежный лифт окутывал каждого своего пассажира своей аурой и особой средой обитания с роскошным освещением, в своем царстве светящихся зеркал.
В кабине лифта работала вентиляция, экстренная связь и была также установлена специальная коробка с дезинфицирующей жидкостью для рук.
Грузоподъемность лифта была тысяча килограммов и рассчитана была на тридцать человек.
Кабина отличалась своей исключительной умозрительностью и абсолютно не допускала к своим дверям любое прикосновение руками пассажиров, после чего она включала аварийную лампочку технических работ и напрочь останавливалась до прихода вынужденно вызванного лифтера-техника.
За это качество Александр дал прозвище лифту-недотрога.
VI
Утро в день отъезда выдалось на редкость теплым и солнечным, для этого времени года.
На пригородной автостанции хаотичное перемещение людей пронизывалось редкими звуковыми сигналами бороздящих по своим целевым направлениям автотранспортных средств и выкриками водителей маршрутных такси с названиями тех населенных пунктов, до или по направлению которых они собирали своих пассажиров.
– Скоро будешь отъезжать друг, – словно перебил очередную попытку призыва водителя подошедший к нему пассажир, лицо которого выглядело весьма уставшим.
Две сумки в обоих руках и висячий на спине рюкзак выдавали в нем сельчанина.
– Как только соберется нужное количество пассажиров, начальник, – пояснил водитель, – мне ведь тоже должно стоить ехать, тем более, что на обратном пути приходится ехать почти пустым.
– Да, понимаю, – согласительно кивнул головой будущий пассажир.
Как всегда почти не вовремя, как казалось ему, зазвонил телефон.
Не без усилий удалось достать из кобуры мобильного свой телефон и не без труда произнести короткий отзыв.
– Да, слушаю тебя, Мака.
– Ты уже вышел с работы, Миша?
– Да.
– Когда будешь у нас?
– Мака, я стою сейчас на автостанции, возле нужной маршрутки, и водитель с трудом собирает пассажиров, знаешь ведь, как подорожал проезд в связи с этим коронавирусом.
– Детям этого не объяснишь, Миша.
– Знаю, Мака, но что я могу сделать, перелететь к Вам я, к сожалению, не могу.
– А раньше выехать не мог?
– Ну мне ведь нужно было еще заехать домой и забрать те вещи, которые ты просила меня привезти. Позавтракал на лету, принял душ, собрал в дорогу твои вещи и вот теперь стою здесь и дожидаюсь скорого выезда.
– Хорошо, хорошо, мы тебя ждем.
– Только учти, что в дороге я отключу свой мобильник. Надеюсь, что хоть здесь сумею отчасти отоспаться после последних двухдневных бессонных ночей дежурства.