Потерянный Рай

Гелхвидзе Самсон Прокофьевич

– С большим удовольствием, – согласилась Джулия, и вскоре на их столе стояли бутылка шампанского и небольшие миски с клубникой и шоколадом.

– Ни в коем случае, – возразила Теа, опешившая с ответом, – передайте им, что мы здесь не одни, и сидим дожидаясь своих мужей.

Пошли отсюда, Джулия, – встала Теа со стола и приготовилась уходить вместе с подругой.

– Теа, чего ты вдруг, подумаешь, угостили ребята, может, познакомимся, поговорим с ними еще о чем-нибудь и так развеем свою грусть и печаль.

– Спасибо, – отрезала

Теа, – довольно уже, я так развеивала в своей жизни свои печали, идем сейчас же отсюда Джулия.

Подруги стали медленно спускаться поближе к берегу моря.

Угощавшие мужчины, с сожалением пожав плечами, отреагировали на слова Теи, переданные им через официанта.

– Помажь мне на спину это, – попросила белокурая женщина свою подругу, протягивая ей жидкость против обгорания от солнца.

– Зря мы поторопились с ними, Теа, сидели бы мы сейчас с ними вместе и отдавались прелестям беседы и дегустацией всего, чего бы пожелали.

– Джулия, ты что, восемнадцатилетняя девушка? – удивленно прореагировала Теа, – не знаешь, чем это кончается?

– Хорошо, хорошо, подруга, я шучу, пытаясь вызвать в тебе возмущение, чтобы тебя развеять.

Последовала недолгая пауза.

– Ну ладно, рассказывай, что было у тебя дальше с Сандро, – попыталась опустошить подругу Джулия, – только подробно, не упуская деталей, чтобы я тоже смогла бы оценить суть происходящего между вами.

– Даже и не знаю, что со мной происходит, Джо, тянет меня к нему, и все тут.

– А как же муж, он знает о нем?

– А зачем ему знать об этом. У него своих дел по работе и бизнесу полно.

– Ну ты ведь живешь с ним?

– Ну и что?

– В последнее время в постели с ним я представляю Сандро и с его образом предаюсь с мужем любовным ласкам.

– Подруга, ты что? – возмутилась Джулия.

– Прости, совсем уже из ума вышла. Но все равно в реале тоже, в свое время с Сандро ничего надолго не получилось бы.

– Почему?

– Через пару дней, посылаю я ему по мессенджеру его фото, разукрашенное моими поцелуями и с сердечком на носу.

– Ну и?

– Он мне отвечает, что любовь свою предпочитает держать не у себя на носу, а в сердце.

– Хм, – прохихикала Джулия, – а дальше?

– А дальше пошло и поехало. Мы утопаем каждый раз во взаимных обвинениях в том, почему мы сегодня не вместе. И потом он твердит мне постоянно об одном и том же, докучая меня вопросом, мол, как ты думаешь, бог создал мужчину для женщины или наоборот, представляешь?

– Ничего себе!

– И, мол, женщина должна подчиняться любимому мужчине или наоборот?

– Что за такая постановка вопроса ребром? – возмутилась Джулия.

– Кто под кем, мол, должен прогибаться?

– А ты что?

– Ну, естественно, отвечаю, как и любой нормальный человек, что в семье должны быть равноправные отношения, несмотря на то, что женщина была создана для мужчины, и он не должен быть тираном в семье, и что я стала в последнее время большой феминисткой, и что верю в равноправные отношения в семье.

– Естественно, – поддержала подругу Джулия.

– А дальше он пишет мне о том, что голос мужчины в семье главенствующий и решающий, и если он не тряпка, то не должен прогибаться под женщину, иначе, мол, никакая любовь и семья не выдержат испытания на прочность, и исходя из природы женщины, она сольет такого мужчину, перестанет его уважать и отвернется в поисках более сильного для нее мужчины.

Джулия вдумчиво покачала головой и начала прокручивать зрачками глаз, будто бы отчасти соглашаясь с утверждениями Сандро.

– А дальше слушай еще более интересные его соображения.

– Ну, – впилась Джулия взглядом в подругу.

– Он утверждает, что феминистское движение подмыло корни института семьи и что оно тоже часть выдумки и продвижения теневого правительства, направленного на сокращение численности населения до их желаемого количества в пятьсот миллионов по всему земному шару.

– Интересное умозаключение, – возмутилась Джулия.

– Интересно, мол, у вас женщин получается равноправие в выборе решений, а в случае провала равноправие рушится, и во всем уже виноват только мужчина, супер. И потом продолжает дальше, что мол если феминизм и равноправие, то почему женщинам пенсию назначают в шестьдесят лет, а мужчинам только в шестьдесят пять?

– Ага, рожали бы они так, как мы, тогда бы мы посмотрели на них, каково это, – возмутилась Джулия. – Ну а ты что?

– Ну, а что я, я ему и на чистую отписала, что мне наплевать буквально на мнения каждого мужчины, и что я никому не подчиняюсь, кроме самой себя.

– Правильно, молодчина, – похвалила Джулия подругу.

– Мужчина должен быть в семье королем, а жена – королевой, и, мол, какой король будет терроризировать и угнетать свою любимую королеву?

– Ой, умоляю, ну сколько хочешь примеров на то можно привести, не говоря уже о казнях и убийствах, – возразила Джулия.

– Да и таким образом, дорогая моя, – поясняет он мне, – не только моя вина в том, что сегодня мы не вместе с тобой, тогда согласно твоему приверженству к феминистскому движению и ответственность за это возьмем оба – пополам.

– Да, Теа, вот видишь, так что вас разъединяет с ним не только разная религиозная платформа, которой вы оба часто манипулируете в отношениях друг с другом, но и общие человеческие взгляды на саму жизнь и происходящие в ней явления, – попыталась пояснить Джулия своей подруге.

– А по сему, вам все равно не было суждено быть вместе, во всяком случае надолго, и поэтому оставьте друг друга в покое и не теребите друг другу нервы, подрывая только себе здоровье. Оставь его в покое и успокойся сама, у тебя прекрасный муж, успешный бизнесмен, прекрасная дочь, зять и вот уже скоро, надеюсь, внук или внучка тоже будут, чего тебе еще?