Потеряшка с Пожарной, 19
Шрифт:
— Не густо. Я в минус ушла на две тысячи. Сейчас ещё в минус на восемь уйду.
— По кредитки берёшь?
— Да.
— Я помогу.
— Серьёзно? — Констанция аж пошатнулась.
— Вместе как бы живём. Надо бюджет просчитать. Расход и доход. Посмотреть откуда дыры и как их залатать. Чего ты на меня так смотришь? Так ведь вроде и живут нормальные люди. Или нет? — они зашли в аптеку. Констанция решила ответить ему уже после выхода.
— Кони! Сколько лет! Я и не думала, что ты вернулась! — к ней подошла Люба, с которой они когда-то учились.
— А я и не знала, что у тебя уже дети есть, — ответила Констанция.
— Есть. На следующей неделе уже в роддом ложусь. Пора заканчивать выхаживать. Двойня будет. А ты?
— Замужем, детей нет, но есть больная мама, которая нас съест, если мы не купим ей лекарство, — Антон ответил за Констанцию.
— Извини, — сказала Констанция, отходя с Антоном к кассе.
— Почему ты так сказал? — спросила она его, когда они вышли из аптеки.
— Тебя трясти начало. В любой момент разреветься могла. Не думаю, что это было нужно вам двоим.
— Я и не заметила этого. Почему ты сказал, что я замужем? Вроде в разводе.
— А меня ты не учитываешь?
— Мы с тобой скоро расстанемся. Ты поймёшь, что тебе нужна нормальная семья. А я не могу… — он резко развернул её к себе.
— Посмотри на меня. Вот так. А теперь запомни. У меня всё, что мне нужно есть. И оставь эту тему. Просто забудь.
— Ты так думаешь пока, а потом…
— Потом я буду думать то же самое. А заявление мы с тобой можем подать в любое время. Я всё ещё хочу на тебе жениться. От своих слов не отказываюсь.
— Давай немного подождём, — попросила она.
— Ты стала пугливая. Раньше была смелее.
— Просто раньше я была другая.
— Нет, ты такая же, но с налётом неуверенности. Ничего. Это пройдёт, — ответил Антон. Констанция лишь вздохнула.
Глава 7. Давай забудем о цифрах
— Ты со мной не разговариваешь? — Тамара Петровна.
— Почему? — пожала плечами Констанция.
— Ты молчишь.
— Мам, если тебя успокоит эта сковорода, то пожалуйста. Но если ты её купила, чтоб со мной поругаться, то не дождёшься. Я ругаться не буду. И Антона выгонять не намерена. Можешь губы не поджимать.
— Антон, Антон, как будто на нём весь свет сошёлся.
— Значит такие траты были для повода, чтоб поругаться, — Констанция вздохнула. — Я тебя не понимаю. То ты хочешь, чтоб я начала жить, то перекрываешь кислород. Определись, чтоб мне понять как себя вести.
— Я не хочу, чтоб он тебя обидел. Ты понимаешь, что если он разобьёт тебе сердце…
— Я этого не переживу и поэтому лучше моё сердце закалишь ты, чтоб оно выдержало любой удар? Мам, это слишком жестоко, — сказала Констанция. — Можно оставить мою жизнь мне?
— Если бы ты в ней разбиралась…
— А как я начну в ней разбираться, если ты мне это сделать не даёшь? — спросила Констанция. Их разговор прервал появившийся на кухне Антон.
— После душа аж дышится легче, — довольно сказал он.
— Я смотрю ты любишь воду? — спросила его Констанция.
— Было дело даже в бассейн ходил два раза в неделю. Надо опять начать, но всё как-то не до этого было, — ответил он. — А ты так и не научилась плавать?
— Нет.
— Надо тебя научить.
— Я не плаваю, — упрямо сказала Констанция.
— Это ты так думаешь, — возразил Антон. Они посмотрели друг на друга. Констанция первая отвела глаза.
— А Василий бросил Анну-Марию, — выпалила Тамара Петровна. — Она хотела…
Антон усмехнулся. Констанция с невозмутимым видом стала расспрашивать мать о деталях серии, только в уголках губ спряталась улыбка…
После ужина они лежали на кровати. Фоном шёл фильм, но никто даже не смотрел в его сторону. Рука в руке. Тишина. Каждый думал о своём и в то же время об одном и том же. Констанция вздохнула и положила голову ему на плечо.
— Жаль, что столько времени потеряно, — сказала она.
— Время никогда не бывает потерянным. Оно остаётся с нами. Что такое двенадцать лет? Ничего по сравнению с пятью десятками.
— Пятьдесят лет? Ты надеешься столько прожить?
— С тобой проживу. Без тебя будет неинтересно. Так что всё только начинается, а ты уже заканчивать собралась.
— Пятьдесят лет это долго.
— Так кажется. Опять же с чем сравнивать.
— Если с тысячелетиями, то да. Это капля в море. Всё в этом мире относительно.
— Согласен. Предпочитаю жить вот этим мигом. Обнимать тебя и не задумываться о проказах Вселенной, судьбы и остальных…
— Ты носишь, — скользя пальцами по серебряной цепочке, сказала Констанция.
— Ты же подарила. Сказала, что защитит.
— Не защитила. Я тогда правда хотела тебя защитить от всех бед, — прошептала Констанция. — Ты хороший человек. Добрый. Но у меня не получилось.
— Получилось, — спокойно сказал Антон. — Я думал как могла бы сложиться моя жизнь без тебя. Она была бы другой. Не думаю, что хорошей.
— Как будто она у тебя была хорошей.
— А я не жалуюсь, Стани. Как бы обидно порой не было, как бы жестоко судьба не била, но она на колени никогда не ставила. Давала лишь подзатыльник, но не давила всей тяжестью. Я видел людей, от которых жизнь почти ничего не оставляла. Пустота в глазах или жестокость, спрятанные в человеческую оболочку, делали их похожими на зверей. Вот это страшно. А меня жизнь щадила.
— А я не могу это всё принять. Не получается. Любое наказание должно следовать за какой-то проступок или преступление. Я пыталась прогнать жизнь, чтоб понять, где я свернула не в ту сторону. Что послужило той точкой, когда всё пошло наперекосяк? Не выдержала ожидания и неизвестности? Нарушила слово? Сомневалась? Но разве можно жить, веря слепо в человека? И в человека, которого почти не знаешь? Как понять, что сердце не обманывает? Что не обманывают глаза? Люди не идеальны, но когда чувства затмевают разум, любимый человек кажется идеалом. Как быть в этом случае?