Потеряшка
Шрифт:
– Все это – не очень хорошая идея, – покачал я головой, улыбаясь. – Но ты мне нравишься. Ты просто не можешь быть мятежным разумом, пытающимся захватить мое тело. Я верю тебе и готов рискнуть.
Узнав, что нужно сделать, я некоторое время пытался договориться с рассудком о компромиссе. Сознание не очень-то горело желанием кому-то открываться. Все это время я ощущал рядом Анну, она представлялась то потоком теплого ветра, то шаловливой речной волной, то поцелуем девушки. Не знаю, что уж моему разуму смогло доказать целесообразность этого поступка. Последнее,
Я медленно всплывал из мягких, уютных и просто приятных глубин. Я даже не пытался понять, что это за глубины, бал в моем мировосприятии правила обычная лень. Мне было хорошо, мне было легко, мне было уютно. Я лежал на диване в своей каюте на борту «Ботаника», а рядом сидела замечательная незнакомка, которая неспешно перебирала мои волосы. Я был готов замурлыкать. Перед моим пробуждающимся взором маячили две загорелые коленки. Их кожа слегка играла матовыми бликами различных оттенков подкопченного солнцем бархата. И уж совсем реальной ее делали малюсенькие хвостики начавших отрастать темных волосков.
– А девушка еще и умничка, – подумал я. – Ножки явно ухожены, хоть и подходит очередная пора борьбы с пухом.
Я не знал кто это, но раз это оказалась не Светлана, то дама должна именоваться именно прекрасной незнакомкой. В поле моего зрения на одну из коленок легла миниатюрная женская рука. Ухоженность руки тоже не оставляла сомнений, и хоть изящные пальчики в скором времени готовились отдаться маникюрным процедурам, ясно ощущалось, что сами процедуры давно стали для них делом привычным. Недлинные ногти сверкали, скорее всего, бесцветным лаком, а самое главное – оказались своими, подаренными матушкой природой.
– Кто же ты, прелестница? – подумал я, поднимая глаза.
Я увидел лицо. В обрамлении волос каштанового, нет, скорее медного, цвета, призванных к красоте в составе стрижки неизвестного стиля меня изучали темно-коричневые, почти черные глаза.
– Анна, – предположил я.
– Да, Сергей, – согласилась она, проведя рукой по моей щеке. – Спасибо тебе, ты подарил мне меня, себя и твой мир. Я теперь, наверное – почти твоя сестра-двойняшка.
– Да? – подумал я в максимально скрытом слоями сознания режиме. – Жаль, я бы с удовольствием погладил эти точеные коленки и поцеловал бы ухоженные пальчики.
– Ты всегда так поступаешь с сестрами? – спросила Анна, совершенно огорошив меня.
– У меня нет сестер, двоюродная не в счет, – подумал я.
– Ты забыл, – улыбнулась Анна искренне. – В данный момент я – это практически ты. Я думаю, что не грех поцеловать в губы двоюродную сестру, особенно если она старше, очень хороша собой и сама этого хочет не меньше твоего.
– Откуда ты знаешь? – спросил я, уже вспомнив ответ. –
– Сергей, какое-то время я еще смогу думать и чувствовать практически в унисон с твоим сознанием, мы же мгновение назад были одним целым, – пояснила девушка. – Ты тоже сможешь, если захочешь сейчас услышать мои мысли, даже если я захочу их спрятать. Но так будет продолжаться не долго.
– А тебе есть что спрятать? – поинтересовался я.
– Девушке всегда есть что прятать, – сказала Анна игриво.
– Я хочу узнать твои мысли, – сказал я. – Ты не обидишься?
– Ты в данный момент – это я, – сказала она. – Зачем мне обижаться на себя.
Я смотрел в темные глаза девушки и частично становился Анной. Но вопреки моим страхам, вокруг меня витала любовь, любовь к Анне, любовь к Сергею, трудно было различить, где заканчивается одна и начинается другая. Это была не та любовь, которая заставляет людей создавать новую жизнь. С некоторым сожалением я понял, что это любовь совершенно другого рода. Я отдал волну такой же любви этому объединенному сознанию и с некоторым сожалением всплыл к реальности.
– Я тебя люблю, сестра, – сказал я, подумав, добавил. – Двоюродная. Нет, шестиюродная.
– А ты – шалун, брат, – улыбнулась в ответ девушка, добавив. – Троюродный.
– Так, нужно же вернуться к делу, мы вроде куда-то летим, – вспомнил я.
– Там все в порядке, – уверила Анна. – Ты бы немного пришел в себя пред возвращением к делам. Давай я уйду пока, а ты просто полежи.
Она встала, запахнув желтый махровый халат, и босиком вышла из каюты.
– Там же прохладно босиком-то, – подумал я, практически сразу вернувшись в реальность, – вот, черт, это же не «Бурундук», а там – не выход из каюты.
– Мне все равно приятно, что ты обо мне заботишься, брат, – всплыла мысль Анны в моей голове, – троюродный.
Я лежал, стараясь ни о чем не думать. К моему удивлению, безделье не вело ко сну, спать совершенно не хотелось. Еще немного повалявшись, я решил уйти.
– Анна, я хочу уйти, – подумал я.
– Иди, – пришла мысль. – Эта реальность теперь всегда открыта тебе.
– Ты мне разрешаешь? – уточнил я.
– Неправильный вопрос, – пришла мысль. – Это – наша общая реальность. Она создана нашим совмещенным сознанием. Образы – сугубо твои, энергетика – частично и моя тоже.
– Пока, сестра, – сказал я.
Тут же появилось окошко зеленой виртуальной реальности корабельной системы. Я мысленно потянул его к себе. Реальности поменялись местами, и я свернул маленькое окошко, ведущее в другой мир.
– Так, что тут у нас, – полез я в систему. – Ого! Я был в самоволке десять суток! Так, маршрут, как по иголочке. Экипаж не в системе. Прогуляться бы надо.
Я отключился от системы корабля. Тело ощущалось нормально, ничего не затекло. Я, собственно, и не сомневался, у меня теперь имелось целых две няньки: БМКП и «котенок». Я вызвал по внутренней связи Шилу: