Потеряшка
Шрифт:
С «упырями» пришлось попотеть. То ли голубые мотыли нашли себе какой-то уютный холодильник, где не смогли испортиться, то ли каким-то образом насасывались подтекающей где-то энергией реактора, но светились они, как добрые шаровые молнии и печальной унылостью движений не отличались. Одного я разнес на искры, для верности употребив серпантинное орудие, которое разом вырвало еще и кусок стены рядом с одним из зеленоватых «солнышек», заставив меня изрядно поволноваться. Со вторым пришлось попрыгать значительно дольше. Лазерные лучи его не брали, отскакивая от поверхности супостата красивой радугой, видимо, «мотыль» оказался сытым и смог ставить защитные барьеры, частично поедая рассеянную энергию. В конце концов, я дождался перезарядки своей «серпантинки» и успокоил его вторым выстрелом, с легкостью разметавшим
Оставшиеся три отметки обнаружились в ангаре, где немного кособоко стоял малый летательный аппарат. Осмотрев довольно симпатичное, но выглядевшее немного нелепо изделие чужого разума, я натолкнулся на мысль, что этот кораблик и мог стать источником заразы. В пользу того говорил один факт. Через прозрачные элементы корпуса мне было хорошо видно, что аппарат, являвшийся, похоже, спасательной капсулой, оказался битком набит иссушенными телами каких-то существ, похожих в своем посмертии на сушеных игуан или варанов. От земных ящериц их отличали, пожалуй, только следы какой-то одежды и наличие то ли инструментов, то ли средств связи на черных поясах, охватывающих довольно причудливой вязью практически все тело усопших. Навскидку сушеных пострадальцев насчитывалось «человек» с пятнадцать. Через довольно большой кусок слегка запыленного обзорного экрана я повнимательнее рассмотрел ближайшее тело. Трудно было бы сказать, каких размеров достигал живой индивид, судя по выпирающим костякам, он, она или оно имело развитый скелет и в живом виде могло оказаться никак не меньше гуаппарда. Вся поверхность «кожи» усопшего оказалась не только жутко иссушенной, но и покрыта россыпью едва различимых черных дырочек.
Открытая задняя часть капсулы проливала некоторый свет на случившееся, тут видимо и разыгралось первое нападение. С десяток тел «спасенных» лежал неряшливой кучей у выхода из маленького кораблика, и всего лишь двое из них находились в нескольких метрах от него. Иссушенная кожа тел кое-где оказалась вырвана клочьями, видимо, в тех местах изголодавшиеся «светляки» ринулись на долгожданную добычу. Тут же в некотором беспорядке находились запыленные и частично разрушенные временем приборы, видимо, приготовленные хозяевами для спасательной операции. Среди каких-то рваных огрызков, возможно являвшимися частями скафандров или тел хозяев космолета, четко вырисовывались остовы приборов или механизмов. И в этих остовах неизменно преобладали две формы: прямоугольные бруски и овалы, как будто именно эта форма грела глаз бывших хозяев космолета, и лишь несколько уже знакомых цилиндров выделялись своей инородностью.
В них-то и засели три метки-клопа. Решив, что будет проще разделаться с ними «в воздухе», я подогрел один цилиндр. Но «светляки» не спешили к лакомству. Это казалось странным. И я стал методически обжаривать цилиндр за цилиндром с расстояния в десяток метров. Честно говоря, мне сразу показалось немного странным, что «светляки» и жирнеют и погибают от одной и той же энергии. Видимо, слишком быстрое наполнение голодного «светляка» лазерным импульсом пережигало в нем какие-то структуры. Я хорошенько прогревал третий цилиндр, когда из одной еще не тронутой «батарейки» выскочили два «голубых огонька». Может, я бы и упустил один прелюбопытнейший момент, отвлекшись на них, не спали «упырей» лазер брони без моего участия. Из только что нагретого мной цилиндра тоненькой ленточкой выливалось голубое свечение, украдкой забираясь в одно из иссохших тел «спасенных» в капсуле. Этот «светляк» показался мне куда крупнее остальных. А самое главное, вел он себя совершенно иначе своих соплеменников.
– Так, что тут у нас? – сказал я вслух. – Царица или большой босс?
Было ясно, что «светляк» хорошенько нажрался от излучения моего лазера и, пользуясь отвлекающим маневром двух собратьев, практически перехитрил меня. В схватке любопытства и праведного гнева, победил последний. Я не знал, что оно такое, и на что это способно, но мой инстинкт самосохранения в любых вариантах предписывал агрессивные действия. Не мудрствуя лукаво, я угостил нового «друга» из серпантинной пушки. Иссохшее тело вместе со «светляком» лопнуло и разлетелось бликами голубого салюта. Куски мумифицировавшейся плоти бывших носителей заразы загорелись. Немного отодвинувшись от ярко-зеленых
– Значит, все же королева, – качнул я головой.
Скорее всего, ни одна из упыриных личинок не смогла бы выжить в уже истощенном теле, но я не хотел рисковать, не зная какие стадии должны пройти эти личинки.
– Анна, открой шлюз, где находилось три маркера выживших, – попросил я.
Потратив добрые полтора часа, я с помощью своего гравитационного симбиота выносил тело за телом к кромке корабельной обшивки и добросовестно сжигал лазером, отпуская хорошо прожаренные останки в космос. Останки отлично горели в вакууме даже без участия моего лазера, их нужно было лишь инициировать. Видимо, в них присутствовало все необходимое для процесса, походящего на привычное для меня горение. К слову сказать, атмосфера корабля вряд ли могла содержать кислород.
Я жутко устал, но чувство выполненного долга грело душу. Потушив все освещение, я еще какое-то время сидел и любовался звездами, посматривая на темное нутро ангара в поисках голубых искорок. И компанию мне составляли лишь темнота и космическое безмолвие. Осмотрев очищенную от тел спасательную капсулу, а так же еще один совершенно отличный от нее летательный аппарат и не найдя в них ничего интересного, я решил прогуляться по внешней обшивке до следующего шлюза. Холодные объятия космоса должны были поставить надежную точку в этом грустном повествовании о прошлом экипаже корабля. Температура палубы, на которой я отдыхал, уже упала почти до минус двухсот градусов по Цельсию и продолжала понижаться, отдавая тепло бездонной пустоте космоса.
После зачистки я дал добро Краппсу посетить борт найденного корабля. Как бригаде зачистки и дезинфекции, нам полагался некий приз, которого я пока так и не нашел. У нас еще оставалось на это около суток, пока корабль шел в нужном нам направлении. В принципе, его можно было бы попытаться остановить или хотя бы подправить курс, но и суток на разграбление «города» должно было хватить. Жаль только, что тут не оказалось положенных моменту девок.
Наши роли в призовой акции разделились таким образом: Краппсу было предписано обследовать трюма и технические помещения, я должен был заняться внутренними помещениями и каютами экипажа, если таковые отыщутся, ну а не пришедшая в себя Шила оставалась на хозяйстве под присмотром Анны. По этому случаю я перешил Шилин «дракончик» под Краппса, наказав ему без раздумий стрелять во все шевелящееся, а особенно, в отблескивающее голубым светом.
Карта у нас теперь имелась, а вот с полезной информацией оказалось туго. Анна уже перевернула всю доступную базу данных, но ценного в ней оказалось откровенно немного. Звездные карты отображались в какой-то неопознанной Анне системе координат. И поскольку корабль уже давно дрейфовал, определить, откуда и куда он шел без привязки к каким-то известным точкам, казалось невозможным. Система кодировки информации и язык бывших хозяев вообще не поддавались пониманию и логике. Мы могли сносно в некоторых пределах управлять кораблем, используя сходные с известными Анне алгоритмы управления, но вот все остальное оставалось тайной за семью печатями.
Первый день разграбления практически не дал результатов. Нет, несомненно, интересно проболтаться по совершенно чуждому для человека кораблю, но это начинает утомлять через несколько часов, когда ты понимаешь, что за все это время тебе так и не встретилось ни одной вещи, назначение которой оказалось доподлинно известным. В отличие от «Ботаника» «Бурундуке» не имел ни научной группы, ни исследовательской аппаратуры. Даже трюма у нас могли лишь рассмешить настоящего торговца, к тому же один из них оказался практически полностью забит маяками, которые занимали еще и некоторую часть второго трюма, где мы с Краппсом приводили их в рабочий вид.