Потерявший веру
Шрифт:
Мои глаза улавливают силуэт его фигуры. Он сидит в углу комнаты на потрёпанном старом кресле. И даже если этот предмет мебели больше подходит для свалки, Люк всё равно заставляет его походить на свой трон. Вчерашняя порванная и окровавленная одежда пропала. Сегодня этот мужчина свежевыбрит, только после душа и одет во всё чёрное. В тусклом предутреннем свете, я могу рассмотреть лишь тень его профиля и больше ничего. Он восседает словно королевский призрак — мрачное наваждение плохого предзнаменования.
— Что ты здесь делаешь? Ты
Я осматриваю своё тело, моё сердце беспорядочно бьётся, и я проверяю, чтобы все мои наиболее важные части тела были прикрыты.
Люк не отвечает. Вместо этого, он встаёт и преодолевает расстояние между нами размеренным шагом.
— Что ты видел в своём сне? — тон его голоса мягок, и в темноте черты его лица скрыты от моих глаз, так что я даже могу притвориться, что в его вопросе скрыта обеспокоенность.
— Зачем? Ты хочешь успокоить меня?
Он не присаживается. Он остаётся стоять. Его мощная фигура вырисовывается надо мной и внешне кажется, что растёт и становится всё больше и темнее, как будто его присутствие иссушает все остатки света в комнате.
— Нет. Я хочу знать, какие тёмные вещи скрыты внутри тебя, — произносит он после длительного молчания.
Перемещаясь по кровати, я смотрю на мужчину, просочившегося в мою голову как ядовитая змея. В течение месяцев мои мысли были наполнены им, инфицируя каждый мой день, а иногда и каждый час.
Я сажусь и поворачиваюсь так, что мои ноги достигают пола. В этом положении моя голова находится лишь чуть выше его талии, и я мог бы легко потянуться и расстегнуть его чёрный кожаный ремень, молнию на его брюках и спустить их на пол.
Кратковременная вспышка вины накрывает меня. Как я могу перейти от невыразимого ужаса и печали к мыслям о мужчине — к убийце, на которого смотрю, и захотеть его больше чем сделать следующий вздох?
— Тёмные вещи? — шепчу я, но голос предаёт меня.
Его рука поднимается, и я замираю в ожидании просто жаждя увидеть, какой будет его следующий ход. Я ожидаю от него какого-то зверства, но вместо этого он нежен в тот момент: его рука прикасается к моему лицу, и его большой палец проводит по моей нижней губе.
— Да, — бормочет он, его тон спокойный и приглашающий, когда он своими пальцами обводит мою челюсть, перед тем как обхватить моё горло. — Они внутри тебя. Они извиваются, шипят, совращают и соблазняют, — его рука напрягается, и мой член пульсирует. — Они пробуждают монстра во мне.
Время замирает. Его признание — живое дышащее существо, которое ползёт, скользит и медленно движется между нами. Его хватка на моём горле так и не ослабла, и мне приходиться стараться, чтобы сохранить моё дыхание хотя бы просто поверхностным.
— Я не боюсь этого.
— А следовало.
— Я не боюсь тебя.
Его рука ещё сильнее напрягается, и воздух для меня превращается в роскошь.
— Ну да, — насмехается он. Он нагибается,
— Тогда, бл*дь, возьми это, — выдыхаю я, зрение расплывается танцующими пятнами света, и моя голова становится тяжелой на шее.
Его лицо так близко, что я могу почувствовать, как он выдыхает тепло на мои губы.
Вот оно.
Этот момент.
Я закрываю глаза в нетерпеливом согласии, мои руки опускаются по бокам и зарываются в простыни.
И тогда он уходит.
Одним мощным толчком — меня отбросили на кровать, моё тело подпрыгивает на твёрдом матрасе. Мои лёгкие кричат от поступающего воздуха, моё горло упорно трудится, чтобы всосать кислород, минуя боль, оставленную его рукой. Когда мои органы чувств возвращаются к жизни, я понимаю, что один.
Он отвергнул меня.
Я отброшен в сторону, как слабый и никчёмный.
Мой член по-прежнему одна сплошная болезненная эрекция… очевидно, недостаток кислорода не затронул эту часть моей анатомии. Но мой разум кипит от недоумения.
Я чувствовал это между нами.
Он тоже почувствовал это.
Кто же был слабым звеном?
Тот, кто подчинился этому?
Или тот, кто сбежал?
Глава десятая
Люк
Я брожу туда-обратно, как лев недовольный своей клеткой, по краю собственности.
Джеймс предложил мне себя.
Он был там, чтобы принять всё, чтобы я ни пожелал с ним сделать.
И я сбежал.
Тьма — моя игровая площадка, и даже с прикрытием плаща из теней, обернутым вокруг меня и моего монстра, я ушёл.
Сердце Джеймса билось под моей ладонью, и я удерживал под контролем его дыхание, но я предоставил ему свободу и свет вместо тьмы и плена. Мне следовало выдавить из него последнее дыхание, прежде чем вернуть обратно и проделывать это с ним снова и снова. Джеймс Купер выяснил бы, что недостаток кислорода вскоре станет наименьшей из его забот.
Я хотел быть его погибелью.
Если я был проклят адом, я хотел затащить его туда вместе со мной.
Я слышал, как он подходит, но продолжал расхаживать. Позволив ему думать, что его присутствие не трогает меня.
— Ты слаб.
Мои руки, которые в настоящий момент были сложены за спиной, сжались из-за его колкости. Но я по-прежнему игнорирую его.
— Я знаю, что ты слышишь меня.
Мои пальцы испытывают зуд — причинить боль.
Затем его рука прикасается ко мне, обхватывая моё плечо. Он — глупец, что прикоснулся ко мне.