Потерявший веру
Шрифт:
Конечно же оно размыто, но очень похоже на ногу или ступню, торчащую из водоворота красного.
— А Фёдоров?
— Пропал без вести, хотя в настоящее время Грим следует за ним по наводке.
Я обдумываю и спрашиваю:
— Сколько времени прошло с пожара и атаки?
— Два дня. Мы нашли тебя в полночь первой же ночи. Ты получил медицинскую помощь и кровь. Местному доктору заплатили, чтобы он помог тебе. Первоначально, он не хотел прикасаться к тебе, пока мы не показали ему, что основную базу «Королевства»
Я киваю. Я не могу спросить про то, что я так отчаянно хочу узнать (в порядке ли Алиса), так что вместо этого произношу:
— Спасибо, что пришёл за мной.
Когда мои глаза ещё раз сталкиваются с его, его глаза загораются, и я не уверен: от ярости или от похоти.
— Я с тобой пока не закончил.
— Пока? — спрашиваю я, нуждаясь подразнить зверя.
— Пока, — изрекает он слово, как приказ.
— А что если я да? — мой член, благословляя моё бедное и обездоленное сердце, пытается дернуться, несмотря на то, что у меня нет достаточного количества крови для того, чтобы заполучить стояк.
— Ты — нет, — просто констатирует он, раздражающее подергивая уголками губ, прежде чем многозначительно посмотреть на не такое уж и сдержанное поднятие простыни в районе мох бёдер.
Я чувствую, как краснеет моё лицо, но не отворачиваюсь.
Этот мужчина вывернул меня наизнанку. Он заставляет меня чувствовать себя живым, и после стольких лет притворства лишь присутствия, он заставляет меня чувствовать себя необходимым, наполненным жизнью… настоящим. Не призраком — оболочкой мужчины с набором движений.
И с этим знанием приходит стыд.
Алисы должно быть достаточно для меня, чтобы чувствовать себя живым. И это так и есть. Она единственная причина, почему я не вставил пистолет себе в рот и не отошел от дел. Но он что-то разбудил во мне. Да, это тёмное, но также в этом есть что-то красивое.
Я чувствую.
Это не просто секс. Я чувствую всё. Как будто он что-то открыл внутри меня, и жизнь прорвалась на свободу восхитительными кричащими яркими красками, тогда как прежде это были лишь оттенки серого.
— Я — нет, — наконец признаю я и чувствую, что он становится всё ближе и ближе.
Испытывая приступ боли от раны в боку, я начинаю двигаться к нему навстречу. Блеск в его глазах предполагает, что он либо атакует, либо трахнет, чтобы выбить из меня остатки жизни.
Это длится до тех пор, пока не раздаются грохочущие шаги вверх по лестнице и Грим врывается в комнату.
Он останавливается, одной ногой переступив порог. Блеск в его глазах граничит с маниакальностью.
— Он очнулся, — произносит он.
— Да, — саркастически произносит Люк. — Джеймс, твой брат, очнулся.
Грим кажется не находит, что ещё сказать, и когда он выходит из ступора и начинает двигаться, я вижу, что он что-то скрывает из поля зрения.
— Хорошо, — произносит он, одаривая нас усмешкой во все зубы, так что шрам на его лице морщится. — У меня есть подарок для Вас, так что будьте благодарны, поскольку
Люк встаёт и открывает свой рот, чтобы остановить Грима, но другой мужчина игнорирует его и счастливо бросает сначала отрубленную голову, а затем две руки из рюкзака. Руки приземляются на пол с глухими ударами, но голова всё продолжает катиться пока не останавливается лицом, смотрящим в потолок. И тогда я замечаю, что у человека не хватает уха и глаза. Когда я смотрю обратно на моего брата, я вижу новое ухо вокруг его шеи на дополнительной цепи. Оно висит ниже чем трофей, который он никогда не снимает… бриллиант, украшающий ухо нашей матери.
— Спасибо, за демонстрацию и повествование, — бормочет Люк, когда смотрит на три части тела. — Но ты бы мог просто сообщить нам словами, что нашёл Фёдорова.
— Я нашёл Фёдорова, — кивает Грим.
— Хорошая работа, Грим, — легко произношу я. Его кличка естественно соскальзывает с моих губ, когда я спокойно скольжу обратно в глубины сна, усталость и понимание того, что Фёдоров наконец-то мёртв просачивается в мои кости. — Подождите, — хриплю я, мои глаза стремительно открываются. — Девушка, которую я должен был забрать?
Я перевожу взгляд от Люка к Гриму, но они оба продолжают молчать.
— Вы, вообще, нашли её?
Люк трясёт головой.
— Ты всегда проявляешь излишнее сочувствие к другим. И именно это привело тебя к тому, что тебя пырнули.
— Это не ответ, — скрежещу зубами я, перемещаясь на кровати и бормоча проклятия, когда мой бок простреливает от боли.
— Коул с Фейт выслеживают, куда Фёдоров переместил товар. После твоего звонка ей и того сообщения, что она послала Коулу, когда мы застряли в играх разума Фёдорова, она прилетела сюда, — он качает головой, и сбоку его лицо выглядит отталкивающе, демонстрируя презрение. — Коул позволяет ей слишком много свободы.
— Она его жена, а не питомец.
Его глаза быстро сталкиваются с моими, и я бросаю беглый взгляд на Грима, который наблюдает за нашим обменом с извращенным восторгом.
— Как бы сильно я не желал обсудить с тобой детали, ты сейчас не в том состоянии. Спи.
Мой член ещё раз дёргается из-за его тона. И я хочу стукнуть по нему, потому что он такой предатель.
Но я засыпаю, но не из-за того, что он мне так приказал.
Глава двадцать вторая
Люк
То, что я нашёл его без сознания на том речном берегу, что-то сделало со мной.
Я ожидал гнева. Я жаждал его.
Та тьма скрывала ярость, но вторичными чувствами была паника, волнение и… опустошение.
Всё это было таким незнакомым и всё же знакомым.
Я только раз чувствовал такое, и это выжжено во мне как клеймо.
После того, как доктор выполнил свою работу, вероятно усложненную мной, нависающим над его плечом, я спал на стуле у его кровати как взволнованный любовник.