Поток
Шрифт:
Глава 3
— Вольно, солдат! На сегодня все. А вот завтра уже побежим нормально. Как мужики, а не старшеклассницы.
В ответ я лишь жалобно застонал и повернул голову в сторону дома. Там на крыльце стояла моя мать и пыталась что-то сказать:
— Ему всего тринадцать — он еще ребенок, а не твой солдат…
— С сегодняшнего дня он мужчина и сам решает кто он — ребенок или солдат. Тема закрыта!
После этих слов меня распирала гордость. За такую похвалу стоило умереть…
На следующее утро все повторилось. Бежали мы хоть и медленнее, но было значительно тяжелее. Ведь после вчерашнего забега
Мой организм, как оказалось, был достаточно крепкий и быстро привыкал к нагрузкам и уже через пару месяцев я мог спокойно делать то что хотел от меня мой командир. Каждый день, кроме выходных все было одинаково. Ранний подъем, бег, пресс, отжимания, подтягивания, приседания, колкости про то что я самый беспомощный боец, которого он только знал и много другого армейского юмора который я уже мог понимать, а иногда даже смеяться. Я прекрасно понимал, что все это не со зла, а для задора — чтоб не расслаблялся и продолжал стараться.
Так прошло еще где-то полгода. Мое бесформенное тело начало принимать приятные очертания. Я по-прежнему не выглядел устрашающим, но зато был быстрым, выносливым и достаточно смелым, чтоб на оскорбления сверстников отвечать отборными ругательствами, не боясь за это получить в морду. Уверенность в собственных силах росла очень быстро, но это была совсем не моя заслуга.
В один из выходных дней ко мне подошел мой дед и предложил пробежаться. Сказав, что путь, конечно не близкий и сложный, но то место того стоит чтоб увидеть его. Он указал пальцем на небольшую возвышенность за лесом. Прикинув расстояние и то, что путь будет в гору я предложил поехать на машине. Услышав гору шуток про то что я девчонка и боюсь сложностей у меня ни оставалось вариантов как обуть кроссовки и побежать следом.
Сказать, что дорога была сложная — это ничего не сказать. Высокая трава, в которой не было видно ни ям, ни кочек, потом поваленные деревья, рыхлая, влажная лесная почва, которая то и дело уходила из-под ног и все это при беге на возвышенность… На холм мы взобрались с большим трудом. Мой дед свалился лицом вниз и сделал вид что обнимает его и серьезно сказал:
— Двадцать лет назад он был гораздо ближе. Марк… А, знаешь ты был прав, — я лишь непонимающе улыбнулся, глядя на него. — Надо было на машине все-таки ехать…
— Дед, ты мужик или как? Жалуешься, как девчонка!
— Что?! Упор лежа принять, солдат!
— Ага. Сейчас… Хотя нет. Чет не хочется. У меня выходной сегодня.
— Ну и хрен с тобой. Так слабаком и останешься…
Мы переглянулись и засмеялись. После минутной истерики я все же смог успокоиться и спросил:
— Так что ты мне показать хотел?
— А ты вокруг посмотри.
Когда я оглянулся то увидел огромное озеро. Ума не приложу как я его сразу не заметил. Передо мной было словно жидкое зеркало невероятного размера. Оно было на столько огромное что смыкалось с небом на линии горизонта. И настолько чистое, и гладкое, что было непонятно где оно заканчивается и начинается небесная синева. В нем безмятежно плыли облака, и только лишь редкая, мелкая рябь говорила о том, что предо мной ни небо, а озеро.
— Это невероятное место. — сказал я.
— Твоя бабка тоже так говорила. Это она мне его показала. Если, вдруг, когда-нибудь надумаешь жениться. То веди ее сюда и делай предложение. Она вряд ли сможет здесь отказать. Эх … — сказал дед грустно вздохнув. — Даже я не смог… Хе-хе.
Сдержать смех было явно выше моих сил и лишь немного успокоившись я смог говорить:
— Ты серьёзно? Я думал бабушка шутила по этому поводу…
— Да куда там… Притащила меня сюда, напоила и такая типа случайно: «А может поженимся?» Ну а я с дуру согласился. А на утро, когда вспомнил что произошло то слов забирать уже не стал. Так мы и живем с тех пор вместе.
— Надеюсь моя женщина будет менее хитрая, а то не хочется так же глупо в ее сети попасть…
— Не будет. Они все хитрые. Лишь притворяются слабыми и беспомощными. Ходишь за ними, ухаживаешь, защищаешь, а потом и сам не замечаешь, как ты уже женат, а во дворе дети бегают…
Честно говоря, большую часть его слов я не слышал. У меня были проблемы посерьёзнее чем женитьба. В моем возрасте об этом не задумываются. Меня куда больше интересовало мое место в настоящей жизни. Просто учитывая мою растущую популярность мне не хотелось снова превращаться в неудачника, а для этого одной только силы может не хватить. Нужно что-то еще. Нужно уметь за себя постоять и причем так чтоб это и оспорить никто не мог… И тут и раздумий меня вывел голос:
— Марк, ты меня вообще слушаешь!?
— Прости, я задумался.
— И о чем же таком ты задумался, что перестал меня слушать?
— Ну… Я тут подумал в общем… Ты же своих солдат не только бегать учил? Драться, наверное, тоже. Научи меня.
— Эх… Я ему о жизни, душу можно сказать изливаю, а он… Ну весь в отца. Тот тоже вечно лез туда куда не надо… Вот зачем тебе это?
— Мужчина должен уметь драться. Разве не так? А то мало ли что…
— А ты себя прям уже мужчиной считаешь?
— Ты же сам меня так назвал. Приходится соответствовать…
— Ну что же… Вставай, мужчина. Давай, давай шевелись, а то я передумаю. Нападай.
— Что? Это как?
— Как можешь, так и нападай, а я посмотрю, что из этого выйдет.
Вначале я попробовал ударить рукой. Неумелый удар бы отражен, а в ответ прилетела увесистая пощечина. Щека загорелась. Следующий удар я попробовал сделать быстрее — эффект тот же. После второго удара щека буквально онемела. Я ощутил приятный задор. Кровь начала закипать и каждый мой выпад становился все агрессивнее. Помогало это слабо и сколько бы не старался мои атаки отражались и в ответ я получал неслабые тычки и пощечины. Бить сильно меня явно не хотели. Решив, что удар ногой будет неожиданным я вложил в него все силы и… Снова неудача. Только в этот раз все было намного жёстче. Схватив мою ногу дед подсек вторую и легким движением руки толкнул меня от себя. Я свалился как мешок с картошкой, ударившись спиной о землю. Встать мне не позволили, прижав ступней тело к травяному ковру.
— Да, Марк… Боец из тебя вообще никакой. Ну ничего… Даже из такой каракатицы можно сделать боевого осьминога. Работать тебе придется много, а учитывая, что твоя мать вряд ли позволит избивать тебя дома, то тренировки будут здесь. Может через годик ты даже ударить меня сможешь.
— А нельзя место поближе найти?
— Можно, но мне здесь нравится. Чистый воздух, людей нет и искупаться можно сразу. Будем на машине добираться. Ну по крайней мере я. Хе-хе.
— А я?
— Посмотрим.