Потом
Шрифт:
— Поглум! При-ишли по твою душу! Вылазь, зверская ты образина!
Зи-на-зи-на-зи-на… — удвоило насмешку эхо.
Довольно постигнув обидчивый нрав голубого медведя, Золотинка ахнула от такого невежества, но вместо того, чтобы утихомиривать Дракулу и объясняться с медведем, принуждена была приводить в чувство Фелису. Двумя торопливым поцелуями она заставила девушку очнуться: веки дрогнули… выкатилась из-под ресницы слеза… И Золотинка упустила миг, когда можно было освободиться от Фелисы — разрыдавшись, она стала хвататься, царапая ногтями так, что Золотинка кривилась от боли, не имея возможности сопротивляться по-настоящему.
Между тем совершенно распоясался Дракула:
— Поглум! — орал он, наклонившись над дырой. — С тобой говорит царевна-принцесса! А ты кто? Вылазь, паршивая обезьяна!
— Что вы несете, Дракула! — крикнула Золотинка, продолжая молчаливую борьбу с Фелисой. — Не нужно!
Деятельный не к месте дворецкий, мотаясь над пустотой колодца, подзывал ратников:
— Ребята! Я давно к вам присматриваюсь: отличные парни! Идите сюда, хлопцы! Кидайте туда факел!
Благоразумный ратник не решился кидать сам, но протянул пылающий огонь дворецкому. Исполнить чудовищную затею Дракула не успел: у Золотинки горло перехватило, как вдруг, не дотянувшись до факела, Дракула сверкнул башмаками и низринулся в дыру без остатка. Мгновение полета — он приглушенно шмякнулся, и тут раздался негодующий рык, а стражник уронил факел у самой обочины колодца. Застыли искаженные лица. Зверский рев метался под сводами пещеры. Золотинка сжала в объятиях Фелису, крепким поцелуем пытаясь уберечь ее от нового обморока.
Наконец, не ведая, кого спасать, Золотинка безжалостно толкнула Фелису и бросилась к колодцу:
— Поглум! — надсаживаясь, закричала она в провал. — Не тронь Дракулу! Он нечаянно. Это я, Машенька, не тронь! Слышишь?..
Поглум молчал.
— Разве медведь в избушке обижал гостей, когда они нечаянно валились ему на голову?
— Так это гость? — отозвался озадаченный колодец.
— Ну да, да! Гость! — обрадовалась Золотинка.
— А что, от гостей всегда так воняет?
— Он больше не будет! — крикнула Золотинка.
— Не будет, — согласился голос в преисподней. — Я свернул ему шею.
— Врешь! — воскликнула Золотинка, испытывая сильнейшее побуждение броситься в колодец, чтобы уличить негодника доказательствами.
— А кто заманил меня в эту дыру? — с неподдельной яростью взревел колодец.
— Я что ли?!
— Если бы не ты, я сидел бы дома и видел сны. В этой вонючей дыре нельзя вытянуть ноги! А вчера я не умывался!
И самое ужасное, что Дракула, как свалился, так и не пикнул, даже не застонал. Не свернул ли он себе шею естественным путем, без всякой дополнительной помощи?
На счастье ужасных переговоров не слышала Фелиса — она не приходила в себя. Темные ресницы бессильно пали, на грязных щеках застыли потеки слез. Отзывчивый малый, что нянькался с девушкой, суетился, не умея помочь беде: снова он запахивал на ней плащ, поплотнее, и принимался дуть в лицо. Прикосновение Золотинки могло бы вернуть Фелису к жизни, но как оставить Дракулу?
— Поглум, милый, хороший! Подними, пожалуйста, Дракулу наверх! — она склонилась к дыре.
— Ага! — пробурчало глубокое чрево колодца. — Вот как ты заговорила!
— Неправда, я всегда к тебе хорошо относилась!
— Относилась как?
— Сказать, что я тебя люблю?
Изумление тюремщика достигло к этому времени крайней степени, потеряно ссутулившись, он с непроизвольным упорством ввертывал мизинец в ноздрю.
— Не трудись! — прогудел колодец. — И если ты посмеешь сюда упасть… О-о!
— Ладно, ты считаешь, что Маша предательница! — горячо заговорила Золотинка. — Пусть! А тот огромный, у кого лапы, как два дерева, и кто этими лапищами посадил маленькую Машу в железки, тот не предатель. Допустим. Пусть. Я согласна! — (Внизу что-то глухо закряхтело.) — Но объясни мне, Поглум… не беспокойся, не буду называть тебя милым, если это тебе так неприятно! — (Внизу нечто напоминающее кузнечные мехи вздохнуло.) — Объясни мне только, какое предательство совершил человек, что нечаянно свалился в яму, на дне которой имел неосторожность сидеть медведь? Если он и совершил преступление, оно называется иначе. Подбери другое слово!
— Пьянство? — предположил голос внизу.
— Правильно! — сказала Золотинка. — Сейчас же подними Дракулу наверх, если ты так все хорошо понимаешь. — И коварно добавила: — Я надеюсь, ты сумеешь подняться?
После некоторого промежутка голос внизу промямлил не без замешательства:
— Стоит ли возиться? Я тебе скажу, не обрадуешься. Твой приятель, видишь ли, плохо уцелел.
Лел-лел-лел… — засвиристело игривое эхо. Разинув уж было рот, Золотинка не вымолвила ни слова. Спасать Фелису? — кинула она взгляд на восковое лицо девушки, но не пошевелилась.
— А где ты вообще была? А? Где ты шлялась? Где ты шлялась, я тебе спрашиваю? — ворчливо сказал колодец.
Золотинка молчала.
— Где ты была? Могу я хотя бы знать, где ты была?
Она молчала.
— И что это вообще за люди? Кого ты с собой привела?
Но и на это тоже не последовало ответа.
— Я спрашиваю, где ты была?
— Ладно уж, сиди! — вздохнула Золотинка. — Обойдусь без тебя.
— Вот штука — теперь ей Поглум понадобился! Ха!
Она не откликнулась, и по некотором времени голос в колодце пробурчал:
— Подниму я тебе эту падаль! Поглумы дохлятины не едят.
— Осторожно, не сделай хуже! — встревожилась Золотинка.
— Хуже ему не будет.
Зашуршало, послышался скрежет когтей о камни. Сам собой раздался неплотный круг ратников и прежде всех попятился к выходу из пещеры сторож, его вовремя придержали, не давая улизнуть. Возле колодца осталась Золотинка да бездыханная Фелиса, верный дядька держал ее голову на коленях. Когда над обрезом дыры появился чуткий нос, а затем после заметного промедления выросла треугольная голова, глянула окрест умными глазками, дядька встретил это явление вполне бесстрастно, он только склонился над девушкой, заслоняя ее от страшного видения.
Укрепившись внутри колодца, Поглум поднял Дракулу и довольно небрежно швырнул на пол. Перекинувшись с живота на спину, мертвое тело дворецкого зевнуло и принялось укладываться, отыскивая положение поудобнее.
Добросовестный Поглум так и онемел. А Золотинка возмущенно выпалила:
— Я так и знала, вы, Дракула, притворяетесь как всегда!
Знала она или нет теперь это уж трудно было установить — кто мог бы уличить Золотинку в неправде?
Хилок Дракула всхрапнул, сипло потянул носом. Благостное выражение предательской рожи указывало, что падение на мохнатого медведя не произвело на дворецкого особенного впечатления.