Потому что ты моя
Шрифт:
– Сэр, я была бы вам весьма признательна, если бы в моем присутствии вы воздержались от подобных выражений.
– Вы заявились в мой театр без приглашения, опрокинули стол и обратились к герцогине, не поставив меня в известность. А теперь вы еще смеете рассуждать о приличиях?
Дверь с грохотом захлопнулась. Они замерли, стоя лицом друг к другу; Скотт излучал почти осязаемую ярость, Мадлен же являла собой воплощенное упорство. Она не собиралась покидать «Столичный театр».
– Я полагаю, что брань унижает таких мужчин, как вы, – с достоинством заявила Мадлен.
Логан
В маленькой ярко освещенной гримерной Мадлен удалось до мельчайших подробностей рассмотреть лицо Скотта. Его бронзовая кожа не нуждалась в сценическом гриме; взгляд же был таким пронзительным, что, чудилось Мадлен, причинял почти физическую боль; а подбородок, казалось, обладал твердостью гранита.
– Мисс Ридли, для вас здесь нет места.
– Мистер Скотт, если вы до сих пор не простили мне мою неловкость, то весьма сожалею. Постараюсь впредь быть внимательнее. Почему бы вам не предоставить мне возможность загладить свою вину?
Логан злился на самого себя – эта девушка, похоже, вполне могла добиться своего. Воспоминания о ней мучили его весь день. Ее учтивая речь могла бы растопить и лед, но именно поэтому Логан решил не уступать.
– То, что случилось утром, не имеет значения, – отрезал он. – Просто вы здесь не нужны.
– Но герцогиня говорила, что в театре для меня найдется немало дел: починка костюмов, приведение в порядок библиотеки…
– Джулия – добрая душа, – перебил Скотт, – и вы без зазрения совести воспользовались ее слабостью. Но меня вам не удастся обвести вокруг пальца.
– Я и не собиралась, – заявила Мадлен.
В гримерную вошел слуга, чтобы помочь Логану переодеться ко второму действию. Он принес свежую белую рубашку и жилет.
– А, Джордж! – приветствовал вошедшего Логан и принялся расстегивать свою пропотевшую рубашку. До начала второго действия оставалось всего несколько минут.
Впервые Мадлен видела, как раздеваются мужчины. Скотт расстегивал пуговицу за пуговицей, являя взору девушки свою великолепную мускулатуру. Мадлен в замешательстве бросилась к двери.
– Мистер Скотт, мне… пора идти…
– Так вы уйдете из «Столичного театра»? – осведомился он, сбрасывая с плеч мокрую от пота рубашку.
Мадлен потупилась, но ей казалось, что она по-прежнему видит его широкую мускулистую грудь.
– Если герцогиня позволит, я останусь.
– Хотите – оставайтесь, но предупреждаю: вы об этом пожалеете. Ваша жизнь превратится в ад, понятно?
– Да, мистер Скотт, – прошептала Мадлен, вылетая из гримерной, едва он начал расстегивать брюки.
Когда дверь закрылась, Скотт глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Джордж тактично отвел взгляд, складывая сброшенную актером рубашку.
– Вам нужно что-нибудь еще, сэр? – пробормотал он.
Ведро ледяной воды пришлось бы кстати, не говоря уже о спиртном. Но Логан упрямо покачал головой и отвернулся, продолжая раздеваться. Слуга мимоходом поправил несколько предметов на гримировальном столе и тихо вышел.
Повернувшись к зеркалу, Логан снова вздохнул, пытаясь настроиться на игру. Его неотступно преследовали мысли об этой девушке. О Мадлен.
Кто она такая? Почему, черт возьми, ей втемяшилось все это в голову? Что ей делать в «Столичном театре»? Она слишком хорошо воспитана для такого места, в ней нет ничего общего с грубоватыми людьми, составляющими труппу. О чем только думала Джулия, нанимая ее? Логану отчаянно захотелось загнать в угол совладелицу театра и потребовать у нее объяснений, но времени у него на это не было. Предстояло закончить спектакль, и самое главное – предъявить зрителям то, чего они желают.
Мадлен удалось пробраться на свое прежнее место за кулисами. Девушка прижала ладони к горящим щекам, с которых не сходил яркий румянец. Неужели она совершила ошибку, настояв на своем желании остаться в «Столичном» вопреки запретам мистера Скотта? Мадлен уже поняла, что таким образом этого мужчину не соблазнить.
Почему он относится к ней так неприязненно? Она всегда легко сходилась с людьми. Возможно, она просто не во вкусе мистера Скотта. Как заставить его изменить отношение к ней? И сколько времени это займет? Встревоженная, она уставилась в глубину сцены, где среди декораций терпеливо ждали актеры.
Занавес поднялся, и повествование о разлученных влюбленных возобновилось, К чести мистера Скотта – ибо таков был его талант, – Мадлен вскоре забыла обо всем; она как зачарованная следила за развитием событий на сцене.
После головокружительных поворотов сюжета злодей наконец понял: даже женившись на красавице, он никогда не завоюет ее любовь. Действуя от имени неизвестного благодетеля, он помог влюбленным бежать, однако они так и не узнали, кому обязаны своим счастьем. Мистер Скотт играл свою роль без тени жалости к самому себе, он ни на миг не снимал маски цинизма, но при этом было очевидно, что сердце его разбито. Концовка пьесы вызывала смешанные чувства – чувства радости и горечи.
Громкие крики и бурные аплодисменты были наградой
Актерам за игру, зрители требовали повторного выхода актеров на сцену. Самыми дружными аплодисментами встретили Скотта, который принял их с едва заметной улыбкой и легким поклоном. Затем объявили программу следующего вечера, и занавес наконец опустился, опустился в последний раз, несмотря на протесты публики.
Мадлен постаралась ускользнуть пораньше, чтобы вновь не попасться на глаза мистеру Скотту. Она успела заметить, как его окружила группа восторженных поклонников. Всем хотелось оказаться поближе к своему кумиру. Тяжко вздохнув, Мадлен отправилась в кабинет герцогини за плащом.
– Вам понравилась пьеса? – спросила герцогиня Лидс. Мадлен не сразу сумела найти верные слова.
– Это самое замечательное зрелище, какое мне когда-либо доводилось видеть!
– О Господи! – рассмеялась герцогиня, ее позабавило воодушевление девушки.
– Неудивительно, что имя мистера Скотта у всех на устах. Он… он… – Мадлен осеклась, не зная, как передать свои впечатления.
– Да, понимаю, – с улыбкой кивнула герцогиня. Мадлен внезапно погрустнела.
– Плохо лишь одно: мистер Скотт сегодня заметил меня за кулисами и ясно дал понять, что не желает видеть меня в театре.