Потому что ты моя
Шрифт:
Воспитанницы пансиона лакомились бисквитами и восторженно ахали, глядя на какой-то пестрый листок бумаги. Заметив вошедшую Мадлен, Элеонора приветливо улыбнулась.
– Ну, каков он, лорд Клифтон? – Элеонора знала о том, что подруга должна была познакомиться с женихом.
– Хуже, чем я ожидала, – ответила Мадлен, направляясь к узкой кровати, стоящей напротив кровати Элеоноры. Опустив картонку на пол, Мадлен присела, мечтая о том, чтобы девушки поскорее ушли, – ей хотелось поговорить с подругой с глазу на глаз.
Девушки, сбившись в кружок, восторженно щебетали. Элеонора же с сочувствием
– Вы только посмотрите на него! – задыхаясь от волнения, восклицала одна из девушек. – Представьте, каково было бы с ним познакомиться!
– Я бы упала в обморок, – объявила другая, и все дружно захихикали.
– Такого красавца больше нигде не найти…
– Он похож на разбойника с большой дороги…
– Да, но в этих глазах определенно что-то есть… Мадлен помотала головой, ошеломленная шквалом девичьих восторгов.
– Что вы там разглядываете? – спросила она: в ней проснулось любопытство.
– Дайте Мадлен посмотреть!
– Но я еще не разглядела…
– Возьми, Мадлен. – Элеонора протянула подруге яркий листок бумаги. – Его подарила мне старшая сестра. Раздобыть такой портрет даже в Лондоне невозможно. Они идут нарасхват.
Мадлен уставилась на миниатюрную репродукцию. Чем дольше она смотрела на нее, тем больше изумлялась. Лицо мужчины с портрета могло принадлежать королю, капитану, преступнику – в общем, властному, могущественному и, возможно, опасному человеку. Резкие черты не соответствовали классическим канонам красоты: в этом худощавом лице было что-то хищное, взгляд казался пристальным и пронизывающим, а на губах играла ироническая улыбка. Волосы же незнакомца имели какой-то неопределенный каштановый оттенок, но, по-видимому, были густыми и слегка взъерошенными.
Девушки ждали, что Мадлен, как и все они, вспыхнет и захихикает, но ей удалось скрыть свои эмоции.
– Кто это? – с невозмутимым видом спросила она у Элеоноры.
– Логан Скотт.
– Тот самый актер?
– Да. И владелец «Столичного театра». Когда Мадлен разглядывала портрет, ею овладело какое-то странное чувство. Она слышала о Логане Скотте, но никогда не видела его. В свои тридцать лет Скотт добился громкой славы, даже превзошел Дэвида Гэррика и Эдмунда Кина. Но поговаривали, что его таланту еще только предстоит раскрыться. Одним из достоинств этого актера был удивительный бархатный голос, ласкавший слух и восхищавший силой чувств.
Говорили, что женщины преследуют Скотта повсюду, плененные не только его талантом изображать романтических героев, но и созданными им образами коварных злодеев. Он был великолепен в роли Яго или Вараввы – отъявленный соблазнитель, предатель, интриган, – и женщины обожали его за это.
Мужчина в расцвете своих сил, привлекательный, образованный, он обладал всеми достоинствами, которых был лишен лорд Клифтон. Внезапно Мадлен охватило какое-то непривычное томление. Логан Скотт вращался в тех кругах, куда она не надеялась попасть. Ей нечего было и мечтать познакомиться с ним или с другим мужчиной, похожим на него. Она никогда не узнает, что такое флирт, танцы и смех, не изведает радость, какую способны доставить только нежные слова или прикосновения возлюбленного…
Когда Мадлен
– Мадлен, что с тобой? – с тревогой в голосе спросила Элеонора, отбирая у нее портрет. – Ты вдруг вся так побледнела, у тебя такое странное лицо…
– Я просто устала, – перебила подругу Мадлен, принужденно улыбнувшись. Ей хотелось остаться одной и разобраться в своих мыслях. – Поездка оказалась слишком утомительной. Пожалуй, я не прочь немного отдохнуть.
– Разумеется! Идемте, девочки, мы поговорим в другой комнате. – Элеонора, выпроводив за дверь стайку девушек, задержалась у порога. – Мадлен, может, тебе что-нибудь нужно? спросила она.
– Нет, благодарю.
– Должно быть, встреча с лордом Клифтоном стала для тебя настоящей пыткой. Как жаль, что я не в силах тебе помочь!
– Ты уже помогла мне, Элеонора. – Мадлен прилегла на кровать. Она подтянула колени к груди и расправила юбку своего простенького пансионского платья. Мысли вихрем проносились в ее голове, она даже не заметила, как подруга вышла из комнаты.
Логан Скотт… мужчина, чья страсть к женщинам общеизвестна, как и его актерский талант…
Чем дольше Мадлен размышляла, тем больше убеждалась: Скотт – ее спасение. С его помощью она потеряет всякую привлекательность для лорда Клифтона, не оставит ему выбора: лорду придется расторгнуть помолвку.
Для этого надо только завязать роман с Логаном Скоттом.
Она принесет в жертву свою девственность – и одним ударом разрубит этот узел. А если ей придется до конца своих дней быть отверженной, расстаться с привычным кругом – что ж, так тому и быть! Все лучше, чем быть женой Клифтона.
Мадлен лихорадочно размышляла: ей придется подделать письмо от родителей с требованием отпустить ее домой на семестр раньше. Родители будут считать, что она находится в пансионе, а миссис Олбрайт думать, что она у родителей. Значит, у нее появится время – несколько недель – на осуществление задуманного.
Она отправится в «Столичный театр» и познакомится с мистером Скоттом. Мадлен надеялась, что, едва она выразит желание отдаться ему, затруднение мгновенно разрешится. Всем известно: каждый мужчина, каким бы благородным он ни казался, мечтает только об одном – соблазнить хорошенькую юную девушку. А мужчина, обладающий репутацией Скотта, конечно же, не станет терзаться сомнениями.
А потом, когда ее репутация будет безнадежно погублена, она вернется к родителям и с достоинством примет любое наказание. Скорее всего ее отправят к каким-нибудь родственникам, в отдаленное поместье. Лорд Клифтон будет испытывать к ней лишь отвращение, и она наконец-то избавится от него. Ей предстоят тяжкие испытания, но другого выхода нет, решила Мадлен. 15
Возможно, остаться старой девой не так уж плохо. У нее появится уйма времени для чтения и образования, а через несколько лет родители наверняка позволят ей отправиться в путешествие. Она займется благотворительностью, будет помогать людям, попавшим в беду. Она будет стараться изо всех сил. По крайней мере лучше самой выбрать свою судьбу и не мириться с обстоятельствами, стиснув зубы, размышляла Мадлен.