Потоп

Черкасов Дмитрий

Покорно, как заурядный гражданин, отстоял очередь в кассу, где взял билет туда и обратно. Обратно — обязательно, хотя могло и не понадобиться. Ясеневский — опытный сотрудник, он хорошо чует опасность. И такого, как Рокотов, на ловлю бабочек не пошлет…

Влад благовоспитанно пропустил вперед себя всю толпу пассажиров. В основном, не из вежливости, а опасаясь удара в спину. Тем же зонтиком, как писателя из Болгарии, хотя Рокотов не был болгарином и отродясь ничего крамольного, помимо зоологических статей, не писал.

Ну разве что отчеты и рапорты

по поводу совершенных ликвидацией, диверсий и нанесенных увечий.

В результате ему досталось боковое местечко рядом с какой-то бабулькой.

Бабулька везла клетчатую сумку на колесиках и трещала без умолку о погоде, соседях, огороде, правительстве, пенсии и ушедших, к ее великому огорчению, в прошлое коммунистах.

В сумке у нее запросто могло быть несколько килограммов взрывчатки в тротиловом эквиваленте. А за пазухой — пистолет-пулемет.

Порешив до поры не заботиться о содержимом сумки, откуда вдобавок распространялся явственный продовольственный запах, Влад начал осторожно изучать вагон на предмет подозрительных лиц.

Их было крайне много, таких подозрительных.

Включая детей, которых террористы, убивающие пожилых астрономов-астрологов, предпочитают брать с собой на случай прикрытия и вообще маскировки.

Откровенно говоря, подозрительны были все.

Усатый дядечка, лысый дядечка, полупьяная девка, компания начисто вывалившихся из приличного социума парней, которые играли в карты, другие бабульки, мамаша с коляской, турист с надувной лодкой.

Особенно вздрагивал Рокотов при появлении транспортных торговцев и попрошаек, которых было великое множество. Они ходили цепью: пели военные песни, а вместо протеза — обрез, это тоже запросто…

Тележки с мороженым прямо приковывали интерес Влада, и он даже купил себе эскимо — на пробу. Выбирал сам — вдруг отравленное…

Присматривался и к прочей дряни: рулонам газет, где можно спрятать огнестрельное оружие; к фумигаторам, игрушкам, зонтам, гребешкам, бусам и прочей дряни, которая вообще могла оказаться неизвестно чем.

В конце концов, сам поезд мог быть заминирован.

Или рельсы.

Или на переезд вдруг вылетит грузовик, набитый динамитными шашками.

Не много времени прошло с тех пор, как захватывали и подрывали электрички в Сестрорецке, Горах, Бронке… Правда, этим занимались другие команды. Без особого успеха… для обеих сторон, но пассажирам-заложникам на обе и наплевать.

Стоп, сказал себе Рокотов.

Еще один мороженщик — и ты рехнешься.

Ты стал параноиком.

Тебя погонят с работы или переведут в кадры. Запомни: сейчас ты — самоуверенный торговый представитель мебельной фирмы, специально существующий для людей, которые любят строить особняки в курортных зонах. С обходом, естественно, всех запретов и оголтелым нарушением экологии.

Ты не должен трепетать при виде эскимо.

У бабушке в сумке — картошка, а не гранаты.

Продавщица воздушных шаров не причинит тебе зла, если только они не заполнены нервно-паралитическим газом…

Он мучился около часа

и с превеликим облегчением вышел, осматривая зеленогорский вокзал. Каким ты был, вокзал, таким остался… Поставили ларьки, да кое-что еще, рекламного содержания, и тем ограничились. Что ж — теперь ему предстоял автобус.

Четыре остановки.

При посадке в автобус Рокотов автоматически проверил, нет ли за ним слежки.

Хвоста он не приметил, хотя генерал Ясеневский наверняка распорядился за ним присматривать. А может быть, и нет, если учитывать наличие передатчика. Засекут его или нет?

Рокотову казалось, что люди генерала все же следят за ним — не то страхуют, не то контролируют.

Передатчик изготовлен из материала, который металлодетектором не определишь. И закреплен не там, где обычно обыскивают…

В автобусе было все как всегда. Велись бессодержательные разговоры, какая-то баба лузгала семечки и сплевывала на пол. Влад купил билет у строгой и беспощадной кондукторши. Она приметила новичка перед самым выходом и все-таки достала, вычислила, взяла в оборот — вот бы кого им в кадры, в ФСБ…

Влад сошел на асфальт и впервые с наслаждением вдохнул приморский воздух.

Нет, за последнее время он предостаточно надышался морем, и моря ему хватит на всю жизнь, но это было свое, родное море, в которое необязательно погружаться под покровом тьмы, в специальном гидрокостюме, с подводным ружьем и прибором ночного подводного видения… а если надо — то и поддонного…

Не нужно пересекать полосы заграждений, обходить пограничные катера.

Вообще не нужно к нему приближаться.

Он и не приблизится.

Особняк Касьяна Михайловича был возведен и сосновом бору, на берегу речки.

* * *

Да.

Впечатляет.

Сколько таких строений успел повидать Рокотов и всякий раз изумлялся: откуда деньги?

Ведь ясно, что награблены.

Ясеневский утверждает, что депутат честный, проводит правильную линию. Ну хорошо, допустим, хотя и не без сомнения. Тогда тем более — откуда? Госдача? Откуда у государства столько денег на тысячи тысяч подобных госдач? Да, кстати, и времена госдач миновали вместе с коммунистическим прошлым. Нефтедоллары?

Вопросы и вопросы…

Влад Рокотов напустил на себя предельно беспечный вид и бодро зашагал по тропинке в гору. Да здесь не только сосны, здесь и другая лесная флора… Приятное место, нечего и говорить.

Люди, обеспечившие депутату думское кресло, постарались на славу и хорошо знали свое дело.

Это видно уже по забору…

Понятное и неизбежное дело — забор. С колючкой кольцами. Знаменитая спираль Бруно. Влад надеялся, что она не под током. Прожекторы. Кованые ворота.

На главной башне развевается флаг с символикой партии — чуть ниже государственного. Стало быть, это вообще правительственный объект, обычным смертным почему-то не позволяют выражать естественный животный патриотизм и вывешивать флаги, хотя в Америке это может сделать любой желающий — и делает.