Потоп
Шрифт:
Коротаев, подкравшись неслышно, накинул ему на шею удавку. Она больше резала, чем душила; капельками выступила кровь, соревнуясь с вечерней росой.
Очки Лазаря Генриховича свалились в мокрую от этой росы траву, выпрыгнула испуганная лягушка. Коротаев потом их заботливо подобрал. Но был не до конца внимателен, и эго сыграло впоследствии неприятную роль…
Астроном захрипел, вытаращив глаза. Он уронил ветку, которой думал отбиться от кровожадных существ, тогда как против настоящего кровожадного существа
Светлые брюки его в единый момент потемнели спереди, а после и сзади; лицо побагровело с переходом в синюшность, язык вывалился до самого подбородка.
Хрипа почти не было, Коротаев отметил лишь хорошо ему знакомые, немощные, судорожные подергивания руками и ногами. Панама слетела на тропинку, увлекшийся Коротаев нечаянно наступил на нее краем ботинка.
Судя по всему, Лазарь Генрихович тщился спросить: за что?
Хотя должен был догадаться.
Коротаев и был бы рад ответить ему, но ситуация оказалась неподходящей. Она не оставляла времени на разъяснения. Он утроил нажим, и хрустнули шейные позвонки. Уже давно поседевшая голова Лазаря Генриховича склонилась к правому плечу.
А говорят еще, что Ангел Смерти караулит за левым.
Чуть дальше, в суглинке, уже была выкопана могила. Коротаев столкнул туда труп, вынул рацию и приказал «быкам» явиться и оформить все чин чинарем — не самому же закапывать этого ученого гриба, явно приставленного органами к полуцарственной особе.
Друзья детства?
Не смешите мои подметки. В гробу он видал таких друзей, которые вдруг появляются ниоткуда и начинают шарить по углам, всюду совать свой нос.
Отдав приказ, он быстро зашагал обратно к усадьбе.
О панаме он вспомнил чуть позже, часа через полтора, и вернулся за ней, но «быки» поклялись, что похоронили ее вместе с трупом.
— Да? — подозрительно переспросил Коротаев.
— Да, — в один голос ответили его подручные, хотя единодушие казалось еще более подозрительным.
Он не стал проверять и даже не послал их выкопать панаму обратно и предъявить.
Между тем они, разумеется, лгали.
Никакой панамы на тропе в рощице не было. Так что он совершенно напрасно не углубился в этот вопрос.
Коротаев, однако, был настолько уверен в трепете, который испытывают в его присутствии «быки», что у него и мысли всерьез не возникло об их способности солгать. Хотя тюрьма научила его никогда и никому не верить, сладкая жизнь оказала разлагающее воздействие даже на Коротаева.
— А где же наш астроном? — изумленно спросил у начальника службы безопасности ничего не понявший, изрядно охмелевший Касьян Михайлович.
— Устал он, товарищ депутат. Сказал, что доедет поездом, электричкой… ему так привычнее. Домой. Просил не серчать… Стариковские привычки приходится уважать. В его годы нелегко перестроиться на «мерседесы».
Боровиков перестроился без труда, но спорить не стал, хотя они с «уехавшим» были почти ровесники. А за собой он стариковских привычек не замечал.
Часть первая
ФАЗА ПРОЕКТА
Глава первая
БАЙКАЛИЯ ШИРОКОУСТНАЯ
Странное, удивительное, малопонятное дело — но Влада Рокотова не трогали.
Слишком долго не трогали. Не дергали, никуда не вызывали, не допрашивали и даже не давали новых поручений.
Похоже было, что ему решили-таки дать возможность передохнуть. Во всяком случае, его пребывание в рядах ФСБ в качестве своего рода «дремлющего агента» проходило на редкость безмятежно.
Если не считать, конечно ливийских, европейских и прибалтийских забав Влада Рокотова. Но эти операции были следствием предательства одного оборотня, труп которого теперь в гостеприимной литовской земле.
Но «контора» как государственный орган оставалась непогрешимой и непричастной. Официально — мертвая тишина.
Марианна, убоявшаяся новых похищений и конспиративных приусадебных участков, отправилась в продолжительный отпуск к далеким родственникам.
Рокотов испытывал облегчение, что теперь хоть за нее не нужно бояться.
Откровенно говоря, он начинал догадываться, что Марианна изрядно устала от его персоны.
Кроме того, ее всегда, с первых дней знакомства, раздражали микробиологические штудии Влада. Она испытывала отвращение к улиткам, слизням, ракам, креветкам и прочим моллюскам.
Сам он время от времени тоже испытывал нечто подобное в отношении Марианны — в смысле легкой усталости.
Валерку фон Людендорфа откомандировали в какой-то международный или межведомственный отдел, каких было множество, и Влад его больше не видел. Временами он подозревал нехорошие вещи, потому что Валерка имел в свое время неосторожность посочувствовать и исламистам, и американцам. И даже посодействовать им, а это уже пахло жареным.
Он, конечно, искупил. Но потенциально двойных агентов, даже доказавших свою преданность Родине-матери, не любят нигде.
И, как пишут осведомленные люди, их показательно, на киноэкране, демонстрируют новичкам — сжигают в печах живьем, ибо иного предатели не заслуживают.
Эти мысли Рокотов усиленно гнал из головы.
Такое делали с теми, кто не раскаялся и кого сослуживцы поймали за руку.
И было это давным-давно, в другой стране.
Он тешил себя мыслями о том, что Валерка фон Людендорф сейчас выполняет не слишком обременительное задание где-нибудь на Канарах, старательно изображая из себя Джеймса Бонда, благо располагал необходимыми для этого и замашками, и внешними данными.