Потоп
Шрифт:
Сильнейший удар в спину сбил Рокотова с ног, два последующих пришлись по почкам.
— Не бойся, кровью ссать не будешь — уже не придется…
Рация отлетела в сторону, и были слышны тревожные крики генерала:
— Рокотов! Рокотов, что там у вас происходит?
Наручники, болтающиеся пусть даже на левой руке, при умелом обращении — грозное оружие. Влад перевернулся, и тут же его хлестнуло железом по глазам.
— Уравняемся в возможностях, гражданин начальник…
Лицо Рокотова залило кровью,
Новый удар пришелся в висок, после чего Коротаев бросился на Влада и правой рукой начал душить, а левой — обшаривать карманы.
— Ты за все заплатишь, гад! И за левый глаз, и за правый! И лечение оплатишь тоже! По системе… обязательного медицинского… страхования… ух, сколько на тебе железа! Ну, мы обойдемся малым…
Коротаев неожиданно отвалился от Рокотова и отскочил на несколько шагов.
Влад медленно поднимался с колеи, протирая залитые липкой кровью глаза.
— Чего-то подобного я ждал, — признался он. — Но оно всегда случается внезапно…
— Правильно базаришь. Особенно выстрелы. Они самые внезапные, даже когда их ждешь.
Теперь Влад, протерши глаза, видел причудливую картину: слепой целился в него из его же собственного пистолета.
Он попытался сделать шаг в сторону, испытывая сильнейшую боль в пояснице, и ствол немедленно сместился, куда нужно.
— Думаешь, если незрячий, так дело в шляпе? А мы — инвалиды: без рук-без ног на бабу — скок!
Коротаев выстрелил.
По пустынным окрестностям разнеслось эхо.
Рокотова отбросило на несколько метров, и он растянулся, лежа навзничь.
— Надеюсь, что не добил, — послышался голос Андрея Васильевича. — Сейчас пластать буду…
Диск! Жесткий диск, снятый с компьютера в кабинете Хозяина! Рокотов положил его в нагрудный карман, в левый, и пуля попала точно в него.
Этот слепой дьявол попал в сердце с первого выстрела.
И впрямь экстрасенс… Не на зоне же этому учат!
Ну, второго раза не будет. Надо же, он и ножик прихватил, уже готов прыгнуть и вырезать то, чего лишился сам.
Или что там у него на уме.
Просвистела заточенная шестерня и вонзилась Коротаеву в лоб, рассекая повязку. Та распалась надвое, и Рокотов увидел свежевылущенные глазницы.
— Где глаза-то?
— Повторная операция. Уже здесь…
Это уже работа человеколюбивого Афиногенова.
В больнице, где беспредельничал Коротаев, была сделана совсем другая операция — в этом Влад был уверен.
Неудачное попадание.
Знакомый врач рассказывал Владу о человеке, которому в лоб вонзилась дисковая пила. С пилой и привезли. И ничего! Без особых последствий.
Лобная доля…
Но все-таки больно, и Коротаев не успел отреагировать на то, как Рокотов перекатился. Второй выстрел все же последовал, но охранник промахнулся.
Влад
Взвыв от боли и ярости, Коротаев повернулся и вприпрыжку пустился бежать.
Влад послал ему вдогонку еще пару шестеренок — соответственно анатомическому расположению лопаток, и обе попали в цель.
Коротаев упал, пропахав лицом в земле глубокую борозду, но тут же вскочил и бросился дальше, к чахлым березам.
— Стой, кретин! — прокричат ему Рокотов. — Туда не ходи, там болото!
Болота слепой, даже наделенный дополнительными способностями, никак не мог видеть. А Влад отчетливо видел высокую траву, обманчиво надежный мох и редкие стебли камыша.
Где-то неподалеку было озеро.
Или река, или наплевать что.
Бывший начальник службы безопасности будто не слышал и продолжал свой бег, смахивая на злого ангела с двумя короткими железными крылышками.
Из правой руки хлестала кровь, и Коротаев что было мочи пережимал ее левой.
Мало того: на бегу он еще рвал зубами ворот, пытаясь вытянуть лоскут и соорудить подходящий жгут.
Школа жизни!
Рокотов решил его не преследовать и только кричал:
— Остановись, идиот! Сдохнешь!
Хрипя, Коротаев с удивительной точностью перепрыгивал с кочки на кочку. Влад даже залюбовался этим цирковым мастерством.
Неуязвим, одно слово!
Неужели он чует и топи?
Но любоваться было рано и нечем, ибо сколь веревочка ни вейся…
Коротаев провалился ровно через десять прыжков, по пояс. Он оставил попытки перевязать руку и принялся судорожно лупить обеими по трясине, хватаясь здоровой рукой за осоку.
Влад прикинул расстояние.
Смог Коротаев — сумеет и он.
Превозмогая боль в спине, груди и лице, он повторил подвиг слепого: благополучно допрыгал по кочкам, подобрал длинную корягу, протянул:
— Хватайся!
У того, вероятно, что-то, наконец, замкнулось в от рождения безумной башке, и он ничего не соображал.
— Хватайся, кому говорю!
Влад принялся тыкать корягой в бессмысленно бившуюся кисть. Коротаев уходил все глубже, трясина была ему уже по грудь.
— Держи конец, твою мать!
Андрей Васильевич в конце концов разобрал, чего от него хотят.
Он с недюжинной, неожиданной силой вцепился в корягу, и Рокотов начал тянуть.
Это была нелегкая работа даже для такого здоровяка, как Влад. Но вот дело пошло на лад, и Коротаев начал медленно выползать из трясины, напомнив Рокотову Афродиту, выходящую из пены волн.
Сходство было весьма отдаленным.
— Лучше убей, сволочь, — хрипел Коротаев. — Загрызу…
— Ну, зубы тогда — это первый вопрос, который мы сейчас решим. Консилиум будет непродолжительным…