Потрошитель мозгов
Шрифт:
— Да, — поспешно произнес Смит, опасаясь новой волны боли, если он соврет.
— В таком случае я тоже вам кое-что скажу. Все отношения между людьми строятся на компромиссе. Знаете, это я создал ту статую на городской площади, которая производила на всех такое отталкивающее впечатление.
— Мне она понравилась, — сказал Смит.
— Вы говорите правду.
— Откуда вы знаете?
— Когда человек лжет, его голос меняется. Вы можете этого даже не замечать, а вот я чувствую.
— Вы что, проходили подготовку наподобие школы Синанджу?
— Нет, но я обладаю знаниями, которые помогают мне проникать в суть вещей. Если бы я обладал творческими способностями, то мог бы вообще ничего не бояться.
— Возможно, я смогу вам помочь, — начал Смит и тут впервые до него дошло, кем... или чем была эта медсестра.
— А вот теперь вы лжете. Так чем вам понравилась скульптура?
— Пропорциональностью и формой.
— Но все называли ее безжизненным подражанием Муру.
— Мне так не показалось. На мой вкус, в ней достаточно жизни.
— Я не был уверен, что вам захочется остановиться, чтобы взглянуть на нее. Вероятность была невелика, но все же стоило попробовать. А что это за распечатка лежала у вас в кармане пиджака?
— Платежная ведомость.
— На этот раз вы не лжете, но голос у вас как-то дрожит.
— Это ведомость, — твердо произнес Смит.
— Ладно, неважно. А вы можете приказать Римо убить Чиуна и себя?
— Нет.
— Впрочем, это не имеет значения. Вы очень мне помогли. — Свет погас, и Смит принялся напряженно всматриваться в темноту с голубой сердцевинкой, которая исчезнет, как только зрачки привыкнут к переходу от света к тьме. Он глубоко дышал, прислушиваясь к шуму волн. Проснулся он в машине, а потом, когда его вновь обступил холодный ночной воздух, почувствовал запах эфира и понял, что он в лифте, идущем вверх. Когда он снова проснулся, ярко светило солнце и рядом находилась обычная сиделка.
— Как вы себя чувствуете, доктор Смит? — спросила она. — Вас приехала навестить ваша жена. Мы так вчера испугались за вас! Где вы были?
— А вы разве не знаете?
— Нет, — ответила сестра.
— Я буду... — начал Смит. Он прекрасно знал, что у раненых бывают галлюцинации. Ночью он готов был поклясться, что эта сестра — робот, единственная цель которого — убийство Римо и Чиуна. А на самом деле Смит спокойно лежит в своей палате, сестра сидит рядом, палата пахнет свежей краской и чистотой. Он улыбнулся и снова произнес: — Я буду...
— Ты обязательно будешь, — сказала сестра, и голос ее прозвучал ровно, словно говорил автомат.
— О Боже! — воскликнул Смит и потерял сознание.
Тем временем Римо боролся с дурными предчувствиями. Если Смита похитили, то кто же управляет конторой? Когда они подъехали к зданию санатория «Фолкрофт», он решил задать этот вопрос Чиуну. У ворот не было усиленной охраны — как всегда, дежурил один полицейский из отставников, который потребовал у Римо пропуск.
— Обойдешься, — бросил Римо.
— Ну и черт с тобой, — произнес страж фолкрофтских порот и отвернулся к черно-белому телевизору.
Чиун пожаловался Римо на то, что пропускает очередной сериал.
— Так кто же теперь следит здесь за всем? — обратился Римо к Чиуну, когда они вошли на территорию старинного поместья с просторными газонами и зелеными лужайками. Однажды, когда над КЮРЕ нависла угроза, Римо уже пришлось тут побывать, но сейчас положение Фолкрофта было еще более уязвимым.
— Я знаю только то, что лишен возможности следить за происходящим в моем сериале. А за чем следят другие, меня не касается.
— Странно, как здесь все изменилось. Даже стены кажутся уже не такими внушительными.
— Детям всегда кажется, что дверные звонки висят слишком высоко, — назидательно изрек Чиун.
— Знаешь, — начал Римо, глядя на старинные кирпичные здания, густо заросшие плющом, — я сам толком не знаю, чего ищу.
— Но узнаешь, что узнаешь, как только увидишь, — договорил за него Чиун.
— Да, ты прав.
— Ты никогда не сможешь это узнать. Нельзя найти того, чего не знаешь.
Они вошли в большое старинное здание, где находился спортивный зал.
Здесь Римо впервые встретил Чиуна, здесь начал изучать основы Синанджу.
Теперь на полу лежали маты, были установлены баскетбольные кольца н спортивные снаряды.
— Когда-то я считал, что оружие и большие отряды людей представляют собой значительную силу, — выговорил Римо.
— И еще ел мясо, — добавил Чиун.
— От этого было труднее всего отказаться. Помню, бифштекс мне во сне снился. Я еще помню, как меня поразило, когда ты рукой разбил деревянный брусок. Я хочу сказать, всего лишь какой-то деревянный брусок, а мне это показалось удивительным. Знаешь, тогда я не понимал и половины из того, что ты мне говорил.
— Тогда? — переспросил Чиун со смешком. — Только тогда?
— Конечно, тогда.
— Так вот, значит, в чем причина, что мы все ходим вокруг да около и даже не знаем, чего ищем. Послушай, Римо, ты доставляешь мне одни волнения.
— А что именно тебя раздражает? — ехидно поинтересовался Римо.
В дальнем конце зала занимались какие-то люди, судя по всему, сотрудники. Они трудились что есть сил, делая упражнения, которые абсолютно исключали друг друга, так что тренирующиеся просто зря изматывали себя, вместо того чтобы наращивать телесную мощь.
— Неужели я был так же плох, папочка? — спросил Римо.
— Еще хуже. Ты употреблял алкоголь, ел мясо, яростно махал руками и к тому же был корыстен и высокомерен.
— Да... Но с тех пор я сильно изменился.
— Перестал есть мясо и употреблять алкоголь.
По дороге к кабинету Смита Римо рассказал Чиуну о происшествии в больнице.
— А эта сестра, — спросил Чиун, — она напомнила тебе кого-то, с кем ты встречался прежде?
— Нет.
— Ты сконцентрировался, когда увидел ее?