Потрошитель мозгов
Шрифт:
Так что, когда Ванда Рейдел сказала представителям компании «Саммит пикчэрз», что уговорила и сценариста, и режиссера, и актера, она была не вполне точна. У нее был только актер. Бифф Бэллон.
Надо было что-то срочно придумать. Ей позарез нужен был сейчас хороший контракт. Этот ракообразный ублюдок не шутил, намекая, что она выдохлась, исчерпала себя. Контракт было просто необходимо заключить, причем еще до коктейля, ну, в крайнем случае, до ужина, иначе она потерпит полное фиаско и к завтраку следующего дня перестанет существовать
— Пирожное! — крикнула она. — Хочу пирожное!
В комнату поспешно вбежала секретарша.
— Хочу клубничное пирожное! — вопила Ванда Рей-дел.
— Но, дорогая, вы же знаете, как потом огорчитесь, если его съедите!
— Клубничное пирожное. Я не огорчусь. Принеси мне пирожное!
— Но вы же знаете: стоит вам его съесть, как вы возненавидите весь мир!
— Я и так ненавижу весь мир. Но если съем пирожное, то, возможно, жизнь покажется мне не такой уж мерзкой.
— Но, милая, а как же ваша диета?
— Хочу клубничное пирожное! — Голос Спрута разносился по кабинету, создавая атмосферу темной, населенной призраками комнаты, в которую обитатели дома не просто опасались входить, а делали вид, будто ее вовсе не существует. Когда Ванда говорила таким тоном, секретарши не осмеливались перечить. — Шесть клубничных пирожных, — уточнила Ванда Рейдел, и вскоре заказ появился в приемной, доставленный посыльным в белой куртке и с табличкой с именем на груди.
— Хьюблейн, — обратилась секретарша к посыльному, взглянув на табличку, — оставьте пирожные здесь.
— Ведь это для великой Ванды Рейдел, не так ли? — поинтересовался юноша.
— Да, для нее, но она не хочет, чтобы ее отвлекали.
— Но я только хотел взглянуть на нее. Я не умею узнавать людей по фотографиям. Люди часто не похожи на свои изображения.
— Я прошу вас оставить пирожные здесь, — повторила секретарша, но посыльный уже прошмыгнул мимо нее и открыл дверь в кабинет.
— Госпожа Рейдел, — произнес он, — ради вас я могу творить чудеса. Вы имеете больший доступ к творчеству, чем кто-либо другой, об этом везде пишут. Если бы вы увидели, на что я способен, то не поверили бы своим глазам.
— Просто великолепно! — воскликнула Ванда. — И так по-голливудски. Дел Стейси из «Саммита», у которого есть сумма, которая мне так нужна, не желает тратить ни цента, а вместо этого я получаю поддержку ресторанного мальчишки!
— Прошу вас очистить помещение! — обратилась к посыльному секретарша, врываясь в кабинет. — Госпожа Рейдел ненавидит плебеев.
— Кто это сказал? Вовсе нет! Дайте мне пирожное!
— Только одно, — сказала секретарша.
Но посыльный, ловко увернувшись от расставленных в стороны рук секретарши, проворно поставил коробку на стол.
В два приема госпожа Рейдел расправилась с первым пирожным и приступила ко второму, прежде чем секретарша успела добраться до белой коробки с масляными пятнами и следами сахарной пудры. Ванда стукнула ее по рукам и принялась уписывать угощение, отбиваясь
Когда пять пирожных уже пребывали у нее в желудке, а шестое большими кусками отправлялось в рот, Ванда вдруг заорала:
— Зачем ты позволила мне все это съесть? Что, черт побери, с тобой происходит?!
Секретарша заморгала под градом полупрожеванных кусков, который внезапно обрушился на нее.
— Идиотка! Убирайся отсюда! — завизжала Ванда и швырнула в секретаршу коробкой из-под пирожных, но промахнулась. Коробка приземлилась возле перламутрового стола на ворсистом персидском ковре.
Секретарша, пятясь, вышла.
— Зачем вы пришли? — обратилась Ванда к посыльному.
— Чтобы решить ваши проблемы, если вы мне поможете решить мои.
— Только этого не хватало — посыльный решает мои проблемы!
— Я не вполне посыльный.
— Понимаю. Вы собираетесь стать великим продюсером.
— Нет. Я просто-напросто хочу выжить.
— Мы псе этого хотим. Но зачем вам это нужно? Что в вас такого особенного? И кто вы, наконец?
Посыльный слегка поклонился — он заметил, что так, выходя из комнаты, поклонилась секретарша, — и рука его качнулась наподобие маятника. Госпожа Рейдел не заметила этого движения, но зато прямо на ее глазах край перламутрового стола откололся, словно был заранее подпилен.
— Ты умеешь ломать предметы, ну так что? Чем ты, в таком случае, отличаешься от простых грузчиков?
Посыльный снова поклонился, потом нагнулся и поднял с пола отломанный кусок стола. Ванда увидела рыжеватый отблеск и почувствовала запах горелой пластмассы. Позже она готова была поклясться, что руки посыльного оканчивались вовсе не кистями.
Вероятно, все длилось не больше минуты, хотя в тот момент ей показалось, что время остановилось. И когда посыльный отошел в сторону, перед нею вновь стоял целый и невредимый перламутровый стол, словно его никто никогда не ломал.
— Как тебе это удалось?
— Главное здесь — это определить, с каким веществом имеешь дело и каков коэффициент плавления при различных температурах в пределах температуры воспламенения.
— Ясно, — произнесла Ванда, дотрагиваясь до края стола. Он был абсолютно гладким. — Садись, малыш, — пригласила она. Возможно, этот посыльный сможет ей помочь. В конце концов, именно помощник официанта помог ей проникнуть в мужской туалет в «Браун-Дерби», где она хорошенько прижала Биффа Бэллона, не давая ему ни встать, ни воспользоваться туалетной бумагой до тех пор, пока он не подписал все, что она хотела. Она просто наступила каблуком на его спущенные трусы. Кто-то поглупее и позавистливее мог бы назвать подобное поведение грубой игрой, но победителей не судят. — Детка, — продолжала она, — проблема вот в чем. У меня есть потрясающий план, и я пытаюсь его продать. Просто великолепный план, но один начальник на студии слишком глуп, чтобы это понять. Что бы ты мог предложить?