Потрошитель

Смит Никс

– И вы считаете, что один из этих духов-призраков был здесь?

– Я считаю, что один из них зародился здесь. Я его вызвал, но не смог контролировать. Слишком интенсивное наложение психополей. Видно, моя магия против него слаба. Призрак выиграл битву. Возможно, он убивает всякого, кто его вызывает, а может быть, даже овладевает им. Не могу сказать точно.

– Вы думаете, дух-призрак еще где-то здесь?

– Покинет ли Сатана рай добровольно? – Файнберг потряс головой. – Он слишком могуч, чтобы просто исчезнуть.

– Насколько же он могуч?

Файнберг сделал затяжку, а потом сказал:

– Лейтенант, могли бы вы сказать,

насколько могуче солнце?

– Короче говоря, он могуч, как Бог? Файнберг помолчал, потом ответил:

– Бог? Не думаю. Но что-то вроде этого.

33

Последний вагон грузового поезда прогрохотал мимо. Тревожный звонок на переезде смолк, мигающие огни погасли. Когда красно-белый шлагбаум поднялся, Раман запустил двигатель, и его «харлей» пересек железнодорожное полотно. Раман проехал в заржавевшие ворота брошенной военно-морской базы, дорожка привела его к пакгаузам, стоявшим у самого уреза воды.

Катер уже ждал, болтаясь у бетонного пирса. Слышно было, как тихо бурчит двигатель. Катер едва виднелся в пасмурной тьме, но Раман хорошо знал, как он выглядит.

Это речной катер, гладкий и черный – модель, которой нет ни в одном каталоге. Больше двенадцати метров в длину, экипированный скрытыми оружейными портами, управляемыми компьютером минипушками, пусковыми ракетными установками и прочим снаряжением, включая спутниковую связь. Когда Раман подошел ближе, с борта катера спустился эльф в черном плаще с полуавтоматической винтовкой под мышкой. Раман остановился перед ним.

Эльф проверил, нет ли у него оружия.

– Esta bien [33] , – эльф мотнул головой в сторону катера.

Раман взошел на борт, эльф не отставал от него ни на шаг. Катер тем временем отошел от пирса и стал забирать к середине реки, затем, мягко рассекая воду, начал отворачивать к югу, уплывая от города.

Раман и эльф спустились в великолепно отделанную кормовую каюту, в которой преобладали черный и золотой цвета. У одной из стен стоял бар, а между бортами протянулся большой диван. Рядом с баром располагался замысловатый пульт, соединяющий в себе настольный компьютер с различными средствами связи, включая телеком. Слева стоял крепкий парень азиатского происхождения, а справа – здоровенный орк. Женщина в темных зеркальных очках и шитом золотом платье, облегающем ее, как собственная кржа, сидела в резном кресле посреди каюты. Это была Сарабанда. Раман и прежде имел с ней дело.

33

Доброй ночи (исп.).

Она допила бокал, передала его тощему человеку в белой куртке слуги. Тот поставил бокал на стойку бара и вышел.

– Buenas noches [34] , – сказала Сарабанда. – Не хотите выпить?

Раман покачал головой. Он не любил расслабляться, пока был занят делом. Любым. К тому же перед тем, как прийти сюда, выпил и съел достаточно.

– Вы, как всегда, точны, амиго [35] . – Сарабанда помолчала, склонив голову набок. У Рамана возникло ощущение, что она пристально рассматривает его через зеркальные очки. Так она всегда вела себя с ним – осторожно, обращая внимание на каждую

деталь.

34

Доброй ночи (исп.).

35

Друг, приятель (исп.).

– Как мне вас называть на этот раз?

– Рипсо.

– Костюм вам идет. Это индейская куртка? – Была индейская.

– А теперь ваша. – Точно.

– Понятно. Sientese [36] , – Небрежным жестом она указала на диван. Раман сел. Сарабанда положила ногу на ногу. Незначительное движение, если бы оно не было столь элегантным. Возможно, это движение было тщательно отработано.

– Вас уже ждут. Надеюсь, вам понравится. Она только что прилетела из Сан-Паулу.

36

Разумно (исп.).

Через мгновение Раман увидел на трапе, ведущем в каюту, точеные женские ножки в туфельках на острейших шпильках. Несколько позже в поле зрения появилось и все остальное, приятных форм, в облегающем платье. Женщина двигалась с кошачьей грацией, медленно и чувственно, голова была отягощена гривой волос цвета оникса. Глаза сияли, хотя губы и кривились. Она прошагала мимо, оглянувшись через плечо, остановилась рядом с Сарабандой, повернулась и пошла в обратном направлении.

Она не отрывала от Рамана взгляда, разве только когда поворачивалась, медленно встряхивая гривой.

– Ее зовут Доминик.

Раман почувствовал, что в нем проснулся интерес, даже возбуждение. Давненько у него не было латинянок, особенно таких – с огоньком, которые завели бы его гордым бунтарством и горячей кровью. С такими надо все время доказывать, что ты настоящий мужчина, с такими можно дойти до исступления. Он знал, что с Доминик он испытает блаженство. Не меньшее, чем с любой другой, которыми владел в своей жизни.

Пристально глядя на него, Доминик остановилась возле трапа.

Раман обернулся к Сарабанде, стремясь не показать своей заинтересованности. Нетрудно найти готовых на все женщин. Они сами находили его, голосуя на обочине проселочных дорог, подходили к нему в барах. Случалось, Раману их предлагали в качестве аванса. При желании он бы мог менять их каждую ночь, а может – двух или трех, если бы взбрело в голову. Раману иногда казалось, что и сама Сарабанда сдалась бы на милость победителя, если бы он проявил к ней интерес. Хотя, возможно, очаровывать – это только ее манера поведения, легкое надувательство. Может – так, а может – и нет. С такими женщинами, как Сарабанда, трудно быть в чем-либо уверенным. Иногда ее губы говорят одно, а тело – совсем другое.

– Что за работа? – спросил он.

Сарабанда сделала знак, Доминик поднялась по трапу. Понятно. Морковку показали – теперь о деле.

– Она ваша, если понравилась, – начала Сарабанда. – Задание – ликвидация.

– Кто?

– Исполнитель. Кличка – Потрошитель.

– Подстраховка?

– Естественно, это очень важное дело.

Какие-то подозрения зашевелились у него в голове, может быть, потому, что его насторожило поведение Сарабанды. Если так, то дело это тонкое, настолько тонкое, что лучше бы для начала хорошенько разобраться в нем.