Потрошитель
Шрифт:
— И?
— Они не совпадают.
Итачи резко убрал руку от лица, что побледнело в тон халату криминалиста.
— Как не совпадают?
—Именно так. Это одежда не принадлежит Хидану Дзимпачи.
«Значит, все-таки это правда, что в городе орудуют два Потрошителя. А значит, на Сасори напал не Подражатель, а настоящий Потрошитель».
Задрожав всем телом, Итачи вырвал пакет из рук мужчины и рысью кинулся из лаборатории. Миновав лестницу, он спустился к месту содержания убийцы. Он вцепился в прутья и прокричал:
— Кто Потрошитель? Отвечай немедленно!
Хидан, прикованный цепями к стулу, с интересом приподнял бровь и, поразмяв
Поспешивший Минато попытался отвести Итачи на приличное расстояние, но тот откинул его руку.
— Ты ведь знаешь, кто Потрошитель. Иначе бы вы не затеяли весь этот спектакль. Потрошитель с самого начала был с вами.
Хидан скривился, словно проглотил лимон, и с пренебрежением и ненавистью прохрипел грубым басом:
— Если так хочешь поговорить по душам, открой дверь, принеси мне чаю, и мы поболтаем. А еще лучше пригласить массажистку, я себе задницу отсидел на ваших железных прутьях.
— Итачи, это бесполезно, — Намикадзе вновь попытался отвести Итачи, но брюнет подошел к решетке и показал пакет с одеждой Потрошителя.
— Кому принадлежат эти вещи?
Хидан перевел взгляд на смоляной балахон, платиновый парик и алебастровую маску в засохших пятнах крови. Он нервно повел плечом и оскалился, хищно сощурившись.
— А, узнаю вещички, их носила одна шлюха по вызову, мы играли с ней в мистера и миссис Потрошитель.
Минато обречено закатил глаза, давая понять Итачи, что он его предупреждал.
— Дзимпачи Хидан, тебе так хочется просидеть за решеткой лишние годы за чужие убийства? – нервно усмехнулся Учиха.
Лицо Хидана резко побагровело, он сорвался со стула, разорвав металлические путы, что приковывали его к нему, и кинулся к решетке.
— А кто сказал, что я собираюсь здесь сидеть? Мне ничего не стоит выбраться из вашей жалкой клетки и переломать тебе позвоночник.
Итачи отступил назад, подхватив пакет с бутафорией. Минато уже успел привести подмогу, чтобы усмирить жутко смеющегося убийцу.
Итачи кинулся на выход.
***
Шаги по лощеной плитке, в которой отражались две неспешно ступающие фигуры, отдавались эхом по стенам психиатрической клиники. Главврач, расслабив ворот рубашки, прочистил горло и, с опаской взглянув на полицейский жетон, кивнул в знак того, что он поведает все, что ему известно.
— Да, я помню, у нас действительно содержался Карито Кадзуо. Известный рецидивист, в последнем деле, насколько мне было известно, его засадил за решетку ваш отец, Учиха Фугаку. Но вы ведь знаете, как у нас это все делается: преступники гуляют на свободе, а невиновные за них отсиживают. У Кадзуо были слишком могущественные связи благодаря черному рынку, поэтому его все время выпускали. Но семнадцать лет назад он перешел все границы, из-за чего загремел сюда на пятнадцать лет. Когда его выпустили из тюрьмы, он заявился к своей сестре, которая жила в этом городе, изнасиловал её и попытался выпотрошить, но та сбежала через окно, едва выжив. Кадзуо, в конце концов, объявили психически невменяемым, кастрировали и заточили сюда, в корпус для психически больных рецидивистов. Пятнадцать лет он коротал свой срок, никто к нему больше не наведывался до поры до времени.
Врач замолчал, остановившись у пластикового зарешетчетого окна. Итачи, все это время внимательно слушающий жуткую сакральную историю, расслабил узел галстука из-за ощущения невидимого удушья. Нервно проведя пальцем по подбородку,
— Но однажды, примерно год назад, может, больше, к нам пришла девочка, заявившая, что она - дочка Карито Кадзуо. Мы, естественно, не поверили. Вряд ли бы кто отважился родить от этого ублюдка, но, тем не менее, мы позволили ей видеться с ним. Она приходила всегда по субботам. Как же её звали, на «На» как-то имя начиналось. А после появился другой человек, — врач замялся, не зная, как объяснить.
— Дайте угадаю, в маске и в сопровождении двух близнецов.
Врач мгновенно побледнел, затем побагровел подобно умирающему закату и, прижав руку к груди, подобострастно попытался оправдаться:
— Я не знал, кто он, но у него были все бумаги, заключения и решения суда об амнистии Карито Кадзуо, такие бумаги подделать невозможно, мы проверяли их на подлинность. У меня не было выбора, и я лично передал Кадзуо в руки этого человека. Но он не был в маске…
В груди детектива вспыхнуло пламя волнения, он немедля достал диктофон, нажав на «плей», не пришлось ни о чем просить, врач кивнул.
— Средний рост, брюнет, черные глаза, как у вас. Представился помощником судьи. Особых примет не было, не считая колец на перчатках, а еще он приехал на затонированной полицейской машине.
— У вас сохранились видеозаписи?
— Боюсь, что нет. Встреча проходила в другом месте, где камеры не установлены.
Учиха поблагодарил за оказанное содействие и, учтиво кивнув на прощание, поспешил к машине.
Итак, из последних фактов в голове Итачи царил разрозненный хаос с неимоверным количеством деталей. Факт остаётся фактом, Мадара – крыса, но мог ли он быть и Мастером? Указанная врачом информация наводила на мысль лишь о нем. Он вполне мог получить все нужные документы для того, чтобы вытащить Какудзу. Но какие у него были мотивы? Чтобы тот нашел органы для Идзуны? Нет, что-то не то. Если верить числам, дядю Идзуну потрепали после всех событий с психиатрической больницей. Несостыковка. Да и чутье вопреки фактам говорило о том, что Мадара не Мастер. Но кто же тогда?
Итачи устало помассировал пульсирующие веки. Еще и загадочная дочь Финансиста. Учиха достал из бардачка папки с делом о Потрошителе и нашел документы о самых первых жертвах.
Семейная пара. Мужа и жену жестоко убили. Женщину расчленили бензопилой, мужчину выпотрошили кухонным ножом. Дочь пропала без вести.
Итачи откинулся на сиденье и разложил дела на членов семьи по отдельности.
Инаеси Сакаи. Сорок восемь лет, обычный офисный клерк, судимости нет, ни разу не привлекался, никаких штрафов. Самый обычный среднестатистический японец из обычной семьи. Время смерти: 09:30, 03 марта 2014 года. Убит кухонным ножом. Орудие убийства не найдено на месте.
Инаеси Лейси. Сорок пять лет, продавщица, судимости нет, ни разу не привлекалась, участвовала в судебном деле, а именно в роли потерпевшей в 1999 году, была подвергнута изнасилованию с покушением на жизнь, едва спаслась. Выиграла дело.
Итачи еще раз перечитал дело, внутри у него похолодело, казалось, что волосы встали дыбом, а сердце остановилось на долю секунду. Детектив принялся внимательнее изучать дело женщины.
Родители Инаеси Лейси неизвестны, лишь только её девичья фамилия – Карито. От трех роковых слогов, что поставили молотом судьи первую точку, Итачи почувствовал, что находится сейчас в зале суда, где молодая девушка, плача и крича, обвиняет сидящего в изоляторе мужчину с безумными глазами.