Потусторонний. Пенталогия
Шрифт:
За час до начала собрания мы с Каримом и Зунаром еще раз все обсудили. Я им рассказал о новых обстоятельствах: про сговор глав, про пожирателя. Но все же это никак не могло повлиять на наши планы. Единственное, Зунар предупредил меня, что в случае неудачи он не сможет выйти из альянса с Гиргит и отозвать войска Сорахашер.
— Ну не станут же Рамы убивать единственного на данный момент Хранителя Хемы?! — возмущённо спросил Зунара Карим.
— Это было бы весьма неразумно, — хмуро ответил Зунар, — особенно учитывая пробудившегося пожирателя и опасность открытия
Зунар горестно вздохнул и уставил тяжелый взгляд на меня. Конечно же он не верил в такой исход, никто из нас не верил. Но нас не радовало понимание того, что, если нам не удастся убедить глав, мы с Зунаром станем противниками, даже не будучи реально врагами.
— Я отрекусь от места нары и заставлю отречься Санджея, — внезапно сказал Зунар, очевидно подумавший о том же, о чем и я. — Объединение с Гиргит в любом случае уничтожит Сорахашер как клан.
— Так просто сдашься? — неодобрительно посмотрел я на него.
— Предать я их не смогу, но и участвовать во всем этом выше моих сил. Да, я подписал договор об альянсе и захвате власти, но обстоятельства изменились. Каннон не претендует больше на Империю. И этот договор не обязует меня оставаться нарой. Если Сорахашер возглавит другой род, это может спасти клан, они смогут выйти из альянса, откупиться землями. А мы… мы будем просто знатной семьей. Яран Рам будет в ярости, но он ничего не сможет сделать. Обязательства кровной связи, в конце концов, не односторонние. Они так же не могут предать нас, как и мы их.
— Надеюсь, до этого не дойдёт, — подбодрил я его.
Зунар неуверенно улыбнулся.
В эту секунду стоявший у стены истуканом Страж, шелохнулся, шагнул вперед и объявил:
— Великий, собрание глав кланов началось.
— Пора, — сказал я.
И мы в напряжённом молчании зашагали в зал собраний.
В это же время на первых ярусах дворца начали рассредоточиваться имперские солдаты, а этажом ниже зала собраний начали стекаться Стражи. По пути Страж сообщил мне, что у дворца императора сосредотачиваются преданные северян и южан. Война могла начаться не только на границе, она была уже здесь, у порога.
Мы остановились перед большой под три метра в высоту тяжёлой двустворчатой деревянной дверью, обитой золотом, ведущей в зал собраний. За дверью жарко спорили и кричали, надрывая глотки. Собрание началось всего десять минут назад, а главы уже перешли на откровенные оскорбления. И если бы не Стражи внутри, в ход уже бы пошла шакти. Только надзор Стражей их и останавливал — голосование должно было пройти в соответствии с ранее подписанным договором. Применение силы вопреки договору Стражи расценят как нарушение закона, а никому, естественно, не хотелось отправиться в подземелье. Вот только, несмотря на любой итог голосования, никто из присутствующих не собирался соглашаться с его результатом, кого бы сейчас не выбрали.
Я кивнул, подав знак Стражу, который нас сопровождал. Стражи внутри зала, охраняющие дверь, получили приказ и мгновенно распахнули перед нами обе створки.
Наше появление
— Великий Хранитель Хемы Навин Аджайя! — как все вмиг озадаченно замолкли.
В звенящей тишине мы втроем проследовали к трибуне, с которой когда-то обращался к аристократам Амар Самрат.
— Отец? — неуверенный голос Санджея и вторящий ему голос Ярана:
— Зунар?!
Явлению Зунара с того света удивились, кажется, только Яран и Санджей, остальные же ошарашенно таращились на меня, занимающего тем временем с невозмутимым видом трибуну императора. Я держался спокойно, исключительно потому что предварительно отключил эмоции. Без этого я бы наверняка начал нервничать и слишком горячиться.
Предупреждая немые вопросы, застывшие на лицах нар, я твёрдо заявил:
— Я Навин Аджайя — новый Хранитель Хемы. Я явился взамен Амару Самрату. Хранителем меня нарекла богиня Марана, и отныне я буду править Империей.
— Ты ведь Азиз Игал, — произнес неуверенно глава рода Вайш.
— Нет, я Навин Аджайя, Хранитель Хемы, — отчеканил я. — Больше не Азиз Игал, такова воля богов.
Что тут началось! Гвалт, яростные выкрики, обвинения меня во лжи и прочие нелестные выражения. Больше всех орал конечно же Яран Рам и Роэн вторил ему, поддакивая. Не все кричали. Некоторые нары — кто задумчиво, кто обалдело — смотрели, не смея проронить ни слова. Отметил про себя, что именно эти нары не лишились окончательно ума из-за желания захватить власть. И не без удовольствия отметил, что и Санджей тоже молчит. И, кажется, до него потихоньку начало все доходить.
— Тихо, — сказал я спокойно, но при этом усилив голос, — мой приказ прозвучал словно бы из динамиков, перекрывая своим тяжелым спокойствием яростный гвалт.
— Успокойтесь, — повторил я, когда все затихли, чтобы окончательно обратить на себя внимание присутствующих.
И когда все возмущения иссякли, хотя на лицах многих читалась явная неприязнь, я начал говорить.
— Сейчас я единственный Хранитель, в связи с тем, что великая Бодхи Гуру Каннон пока что не обрела новое воплощение. Хему по-прежнему ждут непростые времена. Несмотря на то, что мы закрыли врата из мира тёмных, угроза возвращения асуров все так же осталась. И скажу больше — это может произойти в любой миг, чему свидетельствуют последние видения провидцев.
— Ложь! Бред! Не верю ни единому слову! — покраснев от ярости, закричал Яран Рам. — Сумасбродный мальчишка, а теперь, как выяснилось, самозванец: пришел и говорит нам, что он Хранитель и теперь будет императором?! Какой из тебя император?! Ты…ты…Ты! — брызжа слюной, выкрикнул он. Но, не подобрав подходящего ругательства, Яран замолк, обдав меня злым жгучим взглядом. Несколько глав из альянса неуверенными возгласами, но все же поддержали его.
Уподобляться Ярану я безусловно не собирался и кричать как полоумный мне едва ли с руки. Поэтому я с хладнокровным спокойствием изобразил, что не услышал его.