Потусторонняя Академия. Огненная Лекси и Адские гонки. Часть 1

Кантор Ксения

Вот те раз! Какая неожиданная находка. Мы переглянулись. В голове роилась тьма вопросов. Кем были эти три весельчака? Что сподвигло их оставить дневник для следующих поколений? Где они сейчас? Из названия можно было сделать только один вывод – все трое учились на Кибермагов. А это очень хорошо. Дельные советы нам ой как пригодятся. Ведомая любопытством, я все же пролистала несколько страниц вперед, но как и обещали авторы, полимерные листы были совершенно пусты. Оставалось надеяться, весельчаки не солгали и следующие записи действительно проявятся.

Кое как расставив книги, мы поспешили прочь. Марсель на всякий

случай спрятал тетрадь за пазуху. У моего корпуса договорились, что он будет присылать мне фото каждой новой страницы.

Настроение было отличным. Доклад прошел блестяще, находка и вовсе открывала радужные перспективы. И мне казалось, этот новый дивный мир у моих ног. Ровно до того момента, как териус отобразил сообщение от Марка. Едва прочитав, почувствовала, как сердце пустилось в галоп.

Сегодня вечером нас ждали в доме Лански. На знакомство. Марк еще писал, что договорился с ребятами подежурить в вольерах и за нас. Но это меня мало волновало. Через пару часов меня представят отцу Марка и Лукаса! Постаралась взять себя в руки и занять это время, чтобы не гонять тревожные мысли. Написала письмо родителям и продублировала на обе их почты. К тексту прикрепила пару фото с Теоной в парке и с Марселем на лекции. Папе написала, что учусь в закрытой военной академии, а потому звонить не могу, только писать. Надеюсь, как опытный служитель правоохранительных органов, он додумает все остальное. Что-то вроде академии для будущих разведчиков. А стало быть, все очень секретно. Отправив письма, выдохнула. Словно камень с души упал. Надеюсь, это хоть немного успокоит родителей.

После этого пришлось наряжаться в строгое черное платье, то самое, купленное вместе с Теоной. Волосы забрать в хвост и даже втиснуться в лодочки. Братья ждали меня у ворот в сверкающем бронзовом ависе.

– Советы, страшилки, жуткая правда? –намекнула я, что неплохо бы предварительно обсудить предстоящие смотрины. А в том, что это именно они, сомнений не было.

Марк невесело ухмыльнулся и продолжил молча управлять авто.

– Не поможет, – покачал головой Лукас, – но шутить при отце точно не стоит.

Плохи мои дела. Люди без чувства юмора как голые ежики. За неимением иголок защищаются агрессией, надменностью и презрением. И судя по напряженным лицам братьев, встреча с отцом для них тоже была серьезным испытанием.

Мы миновали центр Саргасса и заехали в спокойный район. Повсюду зелень и старинные особняки за высокими заборами.

Родовое гнездо Марка оказалось одним из таких особняков. В нем было просторно и помпезно, как в Бельведере. Обилие статуй, лепнины и позолоты удручали. Не люблю, когда из дома делают музей. Зал, в котором мы ожидали, представлял собой большое помещение с высокими потолками, огромной люстрой и мебелью эпохи барокко. На стенах висели картины, они чередовались со скульптурами и прочими предметами искусства типа рыцарских щитов, шкатулок и ваз. Невзирая на размеры помещения, мне стало нестерпимо душно.

Марк с Лукасом стояли неподалеку, застыв каменными изваяниями, и кажется, изображали статуи – красивые такие, римские или греческие. Может надеялись, что отец примет их за предметы интерьера и не заметит?

Чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных предчувствий, подошла к одной из картин. Так и чудился злобный окрик – «Не дышите на шедевры!». Старинная картина привлекла

не только размерами, но и сюжетом. На фоне долины с мирно пасущимися овечками под древом раскинулась дева. У ее ног застыл кудрявый юноша, всем своим видом выражая восхищение. Додумать любовную историю мне не дали, давящую тишину комнаты нарушил степенный голос:

– Картина эпохи Высокого Возрождения принадлежит кисти великого Тициана Вечеллио, или как его еще называли Тициан Божественный.

Я вздрогнула и резко обернулась. В нескольких метрах стоял высокий мужчина. По-молодецки стройную фигуру обтягивал строгий темно-синий костюм. Он смотрел на меня пристальным немигающим взглядом. На мужественном и еще довольно привлекательном лице ни намека на эмоции. Только на первые морщины.

– Но увы, мы не можем противостоять времени, картина разрушается.

– Добрый вечер, – поздоровалась я.

– Отец, позволь представить Александру Вишневскую, – наконец-то сообразил Марк и сделал шаг вперед, – Лекси, это мой отец Альберт Лански.

– Очень приятно.

Однако взаимного ответа не последовало. К этому времени господин Лански уже просканировал меня с головы до ног и обратился к сыну:

– У нее есть дар, как у Софии?

– Нет.

– Очень жаль. Сын, я бы хотел переговорить с тобой наедине. В кабинете.

Хозяин дома степенно покинул зал. Следом вышел Марк. Лукас же старательно отводил взгляд. Понятно, смотрины с треском провалились. Но виноватой я себя не чувствовала. От нечего делать прошлась по периметру зала, и снова меня привлек Тициан. Картина была во сто крат теплее, чем этот окунь Лански-старший.

– Хмм…– я осторожно приблизилась и встала на носочки, стараясь рассмотреть предмет в руках у нимфы. Но слегка не рассчитала, качнулась вперед, и чтобы не ткнуться носом в холст, инстинктивно уперлась ладонями в раму. В ту же секунду послышался жуткий скрежет, и картина начала крениться.

– Лекси! – раздался полный ужаса голос Лукаса. Готова поспорить, он за картину переживает, а не за мои поломанные конечности.

– Мамочки! – взвизгнула я и успела отскочить за секунду до того, как махина в позолоченной раме накрыла меня, аки крышка саркофага. Только гвоздики забить и готово. Ни пошевелиться, ни что-либо разглядеть возможности не было.

– Тициан! – ага, это прискакал папаша. Если не раздавит картина, значит придушит окунь. Как ни крути, паршиво.

Творение Тициана давило все сильнее. Если бы не рама, то зазора между полотном и полом и вовсе не было. А было бы только мокрое место. От меня.

Наконец чьи-то сильные руки приподняли тяжелую раму, под которой застыло мое тщедушное тельце. Первое, что я увидела, вытаращенные глаза Мрака. Даже не знала, что он так умеет.

– Жива?

– Уууу…мммм… – это я для драматичности, чтобы сразу не убивали.

Мне помогли подняться и даже проверили конечности на случай переломов. Вроде все целое, вот только голова как чугунная. Эк приложилась!

Объединив усилия, братья подняли картину и прислонили к стене. Хозяин шедевра рвал и метал, лихорадочно осматривая картину на предмет повреждений. Левая сторона холста отошла от рамы и повисла волнами. Вот ведь угораздило!

– Мне очень жаль, – начала было я, но тут же смолкла под яростным взглядом Лански-старшего. Да, знакомство точно не задалось.