Потусторонняя Академия. Огненная Лекси и Адские гонки. Часть 1

Кантор Ксения

– С Астраиумом связана история о несчастной любви, – обмолвилась она и уже хотела было пойти дальше, но мне стало любопытно:

– А вы знаете эту историю?

– Конечно, – снисходительно улыбнулась она и достала из ридикюля белоснежный платок, промокнуть слезившиеся глаза, – много веков назад жил в империи Звездочёт. Все время проводил в своей обсерватории, припав к окуляру трубы. И кроме звёзд ни на кого не смотрел. Влюбилась в него девушка и уговорила на свидание. Да только Звездочёт абы с кем встереться не хотел. В людях он прежде всего ценил ум. И свидание девушке назначил

на время, когда Венера войдет в созвездие Ориона. Бедняжка голову себе сломала. Обращалась к разным часовщикам, но никто ей не смог помочь. Так она с тоски и померла. На месте ее кончины построили Астрариум, чтобы все могли знать астрономического время во всех его проявлениях.

– Ээээ…и это все?

– Ну да, – пожала плечами старушенция и двинулась дальше.

– Так себе история, – глядя рассказчице вслед, хохотнул Марк.

– Звездочет – мерзавец. Извел бедняжку.

– Почему же, просто девчонка была очень страшной. Кому охота встречаться со страшилищем? Как человек воспитанный и интеллигентный Звездочет не мог сказать ей об этом напрямую, вот и придумал головоломку.

Его так увлекла собственная версия, что Марк купил брелок в виде миниатюры Астрариума и подарил мне. Кинув в сумку, я тут же о нем забыла.

На нашем пути встречались небольшие круглые павильончики, в которых готовили еду и торговали сувенирами. В воздухе витали ароматы жженого сахара, карамели, свежей выпечки и чего-то такого, отчего голова шла кругом. Свернув к одному из них, я с интересом уставилась на мудреную конструкцию. Прямо в прилавок была встроена печка с вертелами, на которых медленно обжаривались продолговатые трубочки, сверху щедро обсыпанные сахаром, а внутри совершенно полые. Одну из таких готовых трубочек продавщица щедро наполняла шоколадной пастой и свежей клубникой.

– Ой, хочу-хочу! Что это?

– Трдло, пражская национальная сладость. Здесь она тоже в большом почете. И судя по твоему виду, ты тоже готова продать за нее душу.

Стыдно признаться, но он был совершенно прав! Едва умопомрачительные ароматы добрались до моего мозга, все прочие мысли мгновенно испарились. Осталось только настойчивое желание заполучить сладость. Сверкнув довольным взглядом, Марк взял из рук продавщицы сладость и протянул мне. К трдло также прилагалась ложка, видимо, чтобы удобнее было добывать начинку.

Мы пошли к фонтану и заняли свободные места.

Зачерпнув с избытком начинку, я с наслаждением отправила ее в рот.

– Боже, – простонала я. Восхитительно ароматная клубника, окутанная прохладным мороженым и теплым шоколадом, нежно растекалась по небу и языку. Все мои вкусовые рецепторы в этот миг пищали и визжали от восторга, – это незабываемо, ооо да!

Марк не сводил с меня глаз, только взгляд стал гораздо пристальней, а золотисто-медовая радужка внезапно потемнела. И наблюдая, как ложка с клубникой в очередной раз приближается к моим губам, он не выдержал:

– А мне дашь попробовать?

Но ложку он проигнорировал, припав к моим губам. Шоколадно-клубничный поцелуй напрочь сорвал мне крышу.

– Мммм, сладкая, – прошептал на ухо, щекоча своим дыханием нежную кожу.

По шее мгновенно побежали

мурашки, перепрыгнули на спину и спустились еще ниже. Отчего-то стало жарко, хотя вечерний воздух был свеж и легкий ветерок мерно качал ветви каштанов.

Я осилила лишь половину десерта и с сожалением выкинула остатки. Когда в животе тугой узел от близости красивейшего парня, сложно думать о еде.

Мы прошлись по главному проспекту, и спутник показал мне здание театра, легендарную обсерваторию, мы даже дошли до императорского дворца. А количество музеев, скульптур и парков, встретившихся на нашем пути, и вовсе зашкаливало. То и дело мы пересекали реку Нимфу, змейкой протекающую через весь Саргасс. Я сбилась со счета, сколько мостов мы прошли. Ноги уже гудели, а часы показывали двадцать пять часов. И когда только успели?

– Обратно поплывем, – с этими словами Марк утянул меня на небольшую пристань, где своих клиентов ждали гондольеры.

Расположившись в гондоле, мы медленно отчалили, и неторопливое течение понесло суденышко вдоль улиц и домов. С воды город выглядел еще прекраснее и уютней.

В какой-то момент я почувствовала на себе взгляд Марка. Встретившись глазами, уже не смогла оторваться. Завораживающий медовый взгляд, казалось, полностью завладел моим разумом, рождая в груди настоящий торнадо. Неведомый первобытный инстинкт нашептывал не сдерживаться, кутаться в бархатистые нотки голоса, чувствовать сильное тело, властные губы… Я бездумно подалась навстречу, падая в кольцо его рук. Внутренний голос кричал, приказывал остановиться, но сладкий плен утягивал все глубже. Судя по его дыханию, он тоже был на взводе. Наши языки переплелись в безумном танце, его руки скользили поверх платья, исследуя изгибы моего тела. И казалось, вокруг нас по воде закручиваются тугие воронки.

– Кхмм…– раздалось откуда-то сбоку.

Неизвестно, как давно мы прибыли к нужной пристани. Тактичный гондольер ждал, сколько мог, но всему есть предел. Пошатываясь от пережитых эмоций, мы поднялись и сошли на берег. Авто стояло неподалеку, и вскоре мы уже мчались по сияющим ночным улицами.

Это был незабываемый вечер. И даже в тишине комнаты я все еще слышала бешенный стук наших сердец.

***

Весь следующий день я витала в облаках и схлопотала «удовлетворительно» по Травологии. Из-за этого во время обеда Марсель хмурился и дулся, Тимур с Теоной понимающе переглядывались, а Ларс как обычно поглощал еду в огромных количествах и ни о чем таком не думал.

Когда успела наступить середина октября, я не поняла. И даже бы не заметила, если бы не пожелтевший парк. Воздух еще оставался теплым, однако осеннюю одежду по настоянию подруги я все же купила.

Наши с Марком отношения летели на сверхзвуковой в далекий Космос. Каждую свободную минуту мы стремились провести вместе. Парень встречал меня после занятий и не отпускал до вечера. И нам всегда было чем заняться. Мы обошли множество музеев, перецеловались во всех уютных кафешках и галлотеатрах. А финальный заплыв на гондольере стал уже традицией. Словом, нас колбасило и штырило друг от друга не хуже, чем котарсисов от вертихвоста.