Поваровка под колпаком
Шрифт:
Казалось, кто-то специально подхлестнул ход событий, и ситуации стали быстро меняться.
Прежде всего оказалось, что хоть на улицах Поваровки все оставалось по-прежнему, но окаменевшего Степана Алексеевича возле дома нобелевского лауреата уже не было.
Чуть позже Костя и Петр выяснили, что Лаэрту-второму в конце концов пришла здравая мысль отрядить за директором школы робота Ивана Ивановича, которому любое излучение было нипочем. Робот благополучно доставил его в подвал лабораторию, где директор стал быстро возвращаться к жизни.
И теперь
За ним заботливо ухаживали Верочка-первая и Верочка-вторая.
– Степан Алексеевич!
– потрясенно выговорил Петр, сбрасывая на пол опостылевшую одежду, пропитанную бетоном.
– С вами все в порядке?
Директор школы вздрогнул и затравленно огляделся по сторонам. Костя сообразил, что они все еще невидимы и неслышимы, однако Петина накидка, потеряв контакт с его телом, мигом проявилась на полу у ног Степана Алексеевича, и такая неожиданность тяжело подействовала на человека, и так немало пережившего.
К счастью, Бренк уже понял по движению люка, открывшегося и вновь быстро закрывшегося, что разведчики вернулись, и тут же снял с них ЭКН.
– Костя, Петр, - слабым голосом произнес Степан Алексеевич и дрогнувшей рукой снова взялся за стакан с чаем.
– Степан Алексеевич, как вы?
– участливо спросил Костя.
– Ничего, - нервно ответил директор, - сейчас уже ничего.
– А что же с вами было? Что вы чувствовали?
– Не знаю, - ответил Степан Алексеевич.
– Помню, что в голове стало как-то туманно. А потом было такое такое чувство, будто кто-то что-то высасывает из меня пылесосом.
– Из вас?!
– потрясенно вымолвил Костя.
– Из моей головы, - уточнил Степан Алексеевич.
– А потом я оказался здесь, в лаборатории Лаэрта Анатольевича. Теперь постепенно все проходит.
Костя, пораженный, призадумался, понять он ничего не мог. Петр же тем временем докладывал Александре Михайловне о результатах разведки:
– А потом в небе промелькнула какая-то яркая вспышка, - говорил он, и кентавры опять стали выглядеть, как обыкновенные туристы...
– Это мы знаем, - рассеянно отозвалась доктор педагогических наук, мы ничего не выпускаем из наблюдения.
В лаборатории тоже кое-что изменилось: Александра Михайловна теперь сама сидела за пультом монитора. Как и следовало ожидать, она решила взять на себя управление мини-телекамерами и наверняка без особого труда освоила такую премудрость.
А лауреат нобелевской премии теперь стоял рядом с ней в позе секретаря-референта и судя по всему ничего не имел против того, что Александра Михайловна взяла на себя руководство полностью и окончательно.
– У нас тут, знаете ли, много чего произошло, пока вы отсутствовали, продолжила Петина бабушка.
– И кое-что для нас прояснилось.
– Да, - припомнил Петр, - вот что еще было удивительного. Под этой непонятной решетчатой конструкцией на поляне кентавров мы видели две маленькие статуэтки. И одна из них знаешь, кого изображала? Нашего Степана Алексеевича.
– Меня?
– слабо удивился директор.
– А вот это уже интересно, - хладнокровно сказала Александра Михайловна.
– На мониторе такого не разглядишь, слишком мелкое изображение. Может, Огл чего знает? Лаэрт Анатольевич, будьте добры, соедините меня еще раз с Оглом.
Костя и Петр недоуменно переглянулись.
Кто такой этот Огл? Еще какой-нибудь член-корр, друг Лаэрта?
В следующий момент оба они тоже словно бы остолбенели, растерянно уставившись на экран монитора.
Было чему удивиться: на нем появилось ромбовидное лицо оранжевого цвета с тремя глазами и едва заметной щелкой рта.
Странным неземным голосом, со странным акцентом - почему-то очень надолго растягивались шипящие звуки - видеотелефон произнес:
– Законч-ч-ч-ч-чили обследование невидимой преграды. Нет ни единого пробела в ограж-ж-ж-ж-ждении. У нас нет никакой возмож-ж-ж-ж-жности его снять. Не ожидали встретить невидимую защ-щ-щ-щ-щиту.
– Кто это?!
– оторопело выговорил Петр.
– Говорит, а у него рот не двигается...
– Ах да, вы же ничего не знаете, - спохватилась Александра Михайловна.
– Вас не было, когда десант высадился с крейсера. Огл командир патрульного крейсера объединенной галактической инспекции. Сам крейсер сейчас обращается на орбите вокруг нашей планеты, а у Огла есть дела на Земле. Вспышка, которую вы видели, как раз означала, что десантный бот отходит от крейсера. Оглу и его десантникам надо захватить Аргоданала, а они, вы слышали, не в силах преодолеть защитный барьер. Ну да ничего, что-нибудь вместе придумаем.
– Кого захватить?
– растерянно переспросил Костя.
– Аргонадала, - повторила неизвестное имя бабушка.
– Ах да, тоже не знаете. Это тот рыжий кентавр, что отличается мастью от остальных. Остальные - его ассистенты.
Видеотелефон снова заговорил:
– Ситуация серьезная. Но пока мы блокируем невидимое кольцо, уйти Аргонадал не смож-ж-ж-ж-жет.
– Он говорит, а губы не двигаются, - оторопело повторил Петр. Пожалуй, одна эта частность поразила его больше, чем появление патрульного крейсера неизвестно откуда и высадка десанта, которому по неведомой причине нужно было захватить кентавра Аргонадала с его ассистентами.
– Видишь, перед ним стоит на столе коробочка, - вмешался Лаэрт-второй.
– Это универсальное космическое средство общения. Оно улавливает мысли Огла и трансформирует в слова нашего языка.
– Сам-то он где?
– спросил Костя и вдруг почувствовал, что на душе у него стало легко и радостно.
Необыкновенные приключения получали развитие, да еще какое!
Впереди, возможно, были головокружительные погони, захваты и прочие волнующие коллизии. Словом, начиналась самая настоящая жизнь. Это тебе, конечно, уже не наблюдение исподтишка за непонятной деятельностью пришельцев при полном отсутствии представления о том, что делать дальше.