Поваровка под колпаком
Шрифт:
Лицо член-корра вытянулось еще больше. Александра Михайловна, бросив на внука соответственный взгляд, приготовилась было пускаться в дальнейшие разъяснения.
Но в этот момент послышался приближающийся скрип металлических суставов.
– У калитки толпа людей с фотоаппаратами, - доложил лауреату Нобелевской премии робот Иван Иванович.
– Журналисты. Я пока на всякий случай запер калитку, но, по-моему, они вот-вот через забор полезут. Требуют встречи с вами.
Лаэрт-второй поморщился.
– Терпеть не могу
– сказал он с раздражением.
– Столько от них беспокойства! Никаких интервью! Иван Иванович, встань у калитки и проследи, чтобы никто и думать не смел ступить на участок.
Лаэрт-первый сделал движение.
– Все равно придется тебе интервью давать, - быстро сказал он.
– Такие события! Разве журналистов остановишь?!
Лаэрт-второй не обратил на его слова никакого внимания. Похоже было, он только теперь заметил капитана Огла и Всеволода.
Вместе с тем Всеволод явно его никак не заинтересовал, не то, что капитан Огл.
– Капитан, - бросился с жадным любопытством нобелевский лауреат к инопланетянину.
– Так объясните, что происходило?! Что было нужно этому... Аргоданалу? Вы наверняка должны уже знать.
– Знаем, - не очень охотно ответил пришелец.
– В общ-щ-щ-щ-щ-щ-щем, не хотелось бы мне объяснять, потому ч-ч-ч-ч-ч-что рано ещ-щ-щ-щ-щ-ще ваш-ш-ш-ш-ш-шей цивилизации знать, ч-ч-ч-ч-ч-что происходит в больш-ш-ш-ш-ш-шой вселенной.
Капитан остановился.
– Но все равно придется объяснять. Инач-ч-ч-ч-че у вас по планете неизвестно, какие домыслы пойдут. А это, мы знаем, гораздо хуж-ж-ж-ж-ж-же.
Огл опять остановился. Скорее всего, собирался с мыслями, чтобы точнее сформулировать то, что он хотел сказать.
– Аргоданал собирал ваши идеи. Прич-ч-ч-ч-чем такие, о которых вы сами и не подозреваете.
– Непонятно, - сказала Александра Михайловна.
Огл моргнул всеми тремя глазами.
– Вмдите ли, - сказал он с виноватыми интонациями, - не вы одни такие во Вселенной, но факт есть факт. Вы используете только одну десятую возмож-ж-ж-ж-жностей мозга. Остальные его возмож-ж-ж-ж-ж-жности никак не реализуются.
– Нам это известно, - ответила Александра Михайловна.
– Об этом нередко пишут в научно-популярной литературе. К сожалению, это действительно факт.
Глаза Огла опять моргнули.
– Меж-ж-ж-ж-ж-жду тем, и те уч-ч-ч-ч-частки мозга, которые вы не умеете использовать, тож-ж-ж-ж-же постоянно работают. Только этой работы никто из вас не замеч-ч-ч-ч-ч-чает. Не умеете к ней подключч-ч-ч-ч-ч-чаться. А тем временем незаметно, неосознанно для вас рож-ж-ж-ж-ж-ждаются неож-ж-ж-ж-ж-жиданные идеи, оригинальные мысли, и все это как бы впустую, хотя на самом деле мозг всю эту информацию сохраняет.
Лаэрт-второй привстал со стула.
– Ну, ну, - начал он нетерпеливо, - и вы хотите сказать, что...
Огл прикрыл два глаза.
– Вот Аргоданал и реш-ш-ш-ш-шил собрать все эти неосозноваемые идеи на одной из планет, леж-ж-ж-ж-жащ-щ-щ-щих в стороне от ож-ж-ж-ж-живленных дорог вселенной. Он полагал, здесь это пройдет незамеч-ч-ч-ченным для Галактичч-ч-ч-ч-ческой инспекции. Правда, охватить экспериментом всю планету он, видимо, не смог бы. А вот на уч-ч-ч-ч-частке, огранич-ч-ченном защ-щ-щ-щитным полем... Теперь, кстати, поле он уж-ж-ж-ж-же снял.
Лаэрт-первый с неописуемым восторгом хлопнул в ладоши.
– Это означает, когда люди в Поваровке...
– Соверш-ш-ш-ш-шенно верно, - без особой охоты ответил капитан Огл. Отключ-ч-ч-чались действующ-щ-щ-щ-щие клетки мозга и включ-ч-ч-ч-чались бездействующ-щ-щ-щ-щ-ие. С них и сч-ч-ч-ч-ч-читывалась информация. Поверьте мне, собранные идеи стоят того, ч-ч-ч-ч-чтобы поставить такой опыт. Аргоданал знал, ч-ч-ч-ч-что делал!
Оба Лаэрта восхищенно переглянулись.
– Послушай, - начал Лаэрт-первый.
– Да он просто гений!
– перебил его Лаэрт-второй.
– И сомневаться нечего! Тысячи готовых идей! Мы ж даже не догадываемся, на что наш мозг способен!
– Если у меня... тебя... у нас только одна десятая часть мозга столько идей порождает, - воскликнул Лаэрт-первый, - представляешь, чего еще можно от нас ждать!
– Капитан Огл, - категорически молвил Лаэрт-второй, - я должен... мы обязательно должны побеседовать с Аргоданалом!
Глаза Огла загорелись синим цветом.
– Опыты над жителями планет давным-давно запрещ-щ-щ-щ-щены. Аргоданал не посч-ч-ч-ч-читался с запретами. Поэтому и приш-ш-ш-ш-шлось вмеш-ш-ш-ш-шаться инспекции. Теперь он подлежит изоляции. Мы немедленно вернем его на планету, где он ж-ж-ж-ж-живет. На длительный срок он будет лиш-ш-ш-ш-ш-шен возмож-ж-ж-ж-жности ее покидать.
Были слова капитана столь весомы, что на некоторая время воцарилась полная тишина. Никто не ответил.
– Нам пора, - сказал потом Огл.
– Хорош-ш-ш-ш-шо, ч-ч-ч-что вы сумели нам помочч-ч-ч-ч-чь.
Но Костя вдруг припомнил кое-что.
– Капитан Огл, - позвал он нерешительно.
– На поляне, где был лагерь Аргоданала, мы видели две статуэтки.
– Верно, - спохватился Лаэрт-второй.
– Я на экране тоже видел.
– Не можете объяснить, что они обозначали?
– договорил Костя.
– Уж-ж-ж-ж-же мож-ж-ж-ж-жем, - ответил Огл.
– Одна из них была копией ч-ч-ч-ч-человека, у которого возмож-ж-ж-ж-жности мозга реализовывались в тот момент наименьш-ш-ш-ш-шим образом, а вторая - копией ч-ч-ч-ч-человека с наибольш-ш-ш-ш-шим коэффициентом реализации.
– Кто же второй-то был?
– вырвалось у Петра.
– Это я знаю, - растерянно ответил Лаэрт-второй.
– Это тот самый парнишка, о котором я говорил, помните? Школу в двенадцать лет закончил, сейчас на втором курсе института.