Повелитель Человечества
Шрифт:
– Скоро его люди стали слишком многочисленными, чтобы скрываться. Другие племена пришли за богатствами его клана. Этот человек, этот почитаемый святой лорд, повёл своих людей к машинам Старых Эпох, клонируя, копируя и создавая генетически ущербных воинов, чтобы сражаться за территорию.
– Клан заклеймил собственную плоть и начал войну вместе с этими генетическими скотами, взывая небеса о той же самой силе, которой обладал их властелин. И как низко они пали. Совершали любое деяние, уверовав в собственную праведность. Всё от суеверия. Всё от невежества.
–
Ра продолжал смотреть на побеждённого монарха. Кустодий знал всё, что можно было узнать из архивов. Он знал о варварстве, практикуемом в конфедерации Маулланд Сен. Он видел пикты с заполненными костями ямами и курганы-голгофы, он каждый день своей взрослой жизни сражался рядом с другими воинами в золотой броне, которые участвовали в уничтожении конфедерации.
– Суеверия и невежество всегда привлекают обитателей варпа, – продолжал Император. – Поскольку краеугольный камень религии – это объединяющий принцип высокомерия и страха. Страха перед забвением. Страха перед несправедливой жизнью и капризной вселенной. Страха перед тем, что ничего нет, никакой великой или грандиозной схемы бытия. Страха, в конечном счёте, быть бессильным.
Кустодий прищурился. Император редко объяснял Свои мысли в таких резких терминах. И почему сейчас? Для чего? Ра почувствовал, как мурашки побежали по позвоночнику.
– Посмотри на него, Ра. Как следует посмотри.
Ра посмотрел. Жрец-король в красной церемониальной мантии, которая превратилась в опалённые тряпки, свисавшие на краях сломанной брони, и плаще из клонированного меха, почерневшего от пламени огнемётов, едва напоминал свои изображения на вероломно великолепных картинах. Великий демагог впился взглядом испачканной кровью и спутанными волосами непострадавшей части лица в Императора.
– Сир, я не…
Но он увидел. Когти слегка покачивались в тенях плаща человека, гладкие и обсидиановые, невозможно текучие в своей нежности. Клешни щёлкали и царапали друг об друга внутри широкого зрачка, напоминавшего отверстие, просверленное в желтоватой белизне уцелевшего глаза жреца-короля. Выпуклые черви извивались сквозь вены человека, распухшие, как от бубонной чумы.
Побеждённого военачальника, этого жалкого и униженного правителя, раздирало изнутри.
– Что я увидел, сир? Что это такое?
– Вера, – ответил Император. – Ты увидел его веру моими глазами. Мясник жрец-король Маулланд Сен… это что? Ещё один из военачальников Объединительных войн? На Терре их были сотни. Он умер под моим карающим клинком и остался на страницах истории только за это.
– И всё же его жизнь – путь веры в микромире. Некогда кормящий слабых и заблудших странствующий проповедник превратился в кровавого монарха, наблюдающего за погромами и геноцидами. Его зубы испачканы людоедским ритуалом, его череп – оболочка для играющих прикосновений сущностей варпа, и он не понимает, что служит им. Каждый исполненный им акт насилия или боли становится молитвой сущностям за завесой, питая их и делая сильнее. Не важно во что он верит, когда все его деяния питают их влияние.
– Вот почему мы лишаем человечество утешения в религии. Оно – заноза уязвимости, которыми вера вскрывает человеческое сердце. Даже если вера в ложь помогает творить добро, в конечном счёте, это ведёт к истине – что мы одинокая раса во тьме, страшащаяся смеющихся игр разумных злобных сущностей, которых смертные нарекли бы богами.
Ра вытер снег с лица ладонью перчатки. Его дыхание оставалось спокойным. Сердце билось медленно. Но пальцы дрожали:
– Они – боги?
– Что такое бог? – ответил Император сразу, но без раздражения. В его голосе прозвучало любопытство, а не вызов.
– Не знаю, сир.
– Возможно, сущность огромной силы. Тогда я – бог?
– Конечно, нет.
– Тогда бог – сосредоточие молитв и ритуалов? Тебя назвали в честь бога. Ра – бог солнца. Сколько культур поклонялось солнцу или считало, что оно движется по небесам благодаря божественному покровительству? Больше, чем я могу сосчитать. Больше, чем я видел. Каждый бог или богиня солнца обладали разными именами и почитались разными людьми. Солнце заходило и восходило, как и всегда. Оно делало это благодаря их молитвам и приношениям?
Несмотря ни на что Ра хмуро и безрадостно улыбнулся. – Нет, мой король.
– Посмотри на небо над нами, пасмурное из-за приближающейся бури. Большинство людей назвало бы цвет облаков серым на разных языках. Как нам узнать, видит ли мужчина серый такого же оттенка что и женщина рядом? Или такой же серый что видели его мать и отец? Слепая женщина ничего не увидит, но она всё равно почувствует приближение бури благодаря ветру. Она знает, что небо серое, потому что ей так сказали, но она никогда не видела его. Что тогда является серым? Это цвет, который я вижу, или оттенок, замеченный глазами другого человека? Это только цвет или ещё ощущение ветра на коже, предвещающее бурю?
Ра выдохнул. – Понимаю.
Император неожиданно показался уставшим. Он покачал головой в редком моменте человеческой эмоции. – Есть создания, обладающие отличающимися чувствительностью и воздействием, которых по-разному называли в различных культурах и расах. Боги. Ксеносы. Сущности. Это не имеет значения.
– Не думаю, что хочу знать такие вещи, сир.
– Твои желания не важны, Ра. Ты станешь сражаться упорнее, когда поймёшь за что сражаешься. Именно поэтому я рассказываю тебе всё это.