Повелитель чумы
Шрифт:
Он уже совершил ошибку, выглянув за край выкопанной ямы, и одного вида трупов — одного за другим выстроившихся в ряд, как спички в спичечном коробке, покрытых мухами и воняющих гнилью,- было достаточно, чтобы у него закружилась голова.
Он удивлялся, как это удается могильщикам. Они были закутаны с головы до ног, видны были только глаза; безымянные работники, как палачи.
Сейчас могильщики стояли на краю ямы, опершись на лопаты, и смотрели, как ищейки, прорицатель и лекарь спорят об утреннем урожае трупов.
Хорст
– Ну да, у них есть синяки. И что же это доказывает?
– он раздраженно махнул рукой в перчатке.
– Перед смертью у них были синяки. Именно так мы их и выбирали, во имя всего святого! Прошу вас, инспектор, У меня нет времени на эту ерунду!
Мерден отвернул в сторону лицо мертвеца.
– Смотрите внимательнее, - сказал прорицатель.
– Это следы пальцев. Убийца был правшой, и он стоял здесь.
Опустившись на колени, Мерден встал вровень с плечом мертвеца и провел рукой по синякам.
Ленуар внимательно осмотрел труп. Отметины, конечно, были, но они не очень напоминали ему пальцы.
– Когда жертву душат, синяки обычно хорошо заметны, - сказал он.
– Это можно объяснить внутренним кровотечением, - неохотно согласился Лидман.
– Простите за аналогию, но эти пациенты похожи на перезрелые фрукты: малейшее давление вызывает у них сильные ушибы. То, что вызвало бы четкий контур у здорового человека, могло гораздо обильнее кровоточить у кого-то, страдающего этой болезнью.
– Так вы согласны, что это похоже на следы пальцев?
– спросил Коди. Судя по его тону, сержант тоже не заметил сходства.
– Точно сказать невозможно, - ответил Лидман.
– Однако я должен признать, что всё это довольно странно: столько синяков вокруг носа и рта у всех четверых пациентов. Как правило, кровоподтеки более выражены в области туловища и конечностей.
– Могли они появиться уже после смерти?
– спросил Ленуар.
– Были ли тела вымыты или обработаны каким-либо иным образом так, чтобы можно было объяснить такой характер кровоподтеков?
– Мне о таком не сообщали.
– Почему вы все стараетесь отрицать очевидное?
– фыркнул Мерден.
– Эти люди были убиты.
Лидман покачал головой, но это было скорее изумление, чем отрицание.
– Я не понимаю, кто мог это сделать?
«Тот же самый человек, который намеренно начал эпидемию»,– подумал Ленуар, но оставил эту мысль при себе.
– Кто имел доступ в лечебную палатку?
– Я сам, мои ученики и множество монахинь и священников, - сказал Лидман.
– Вы хотите сказать, что один из нас - убийца?
– Вовсе нет. Помимо отсутствия очевидного мотива, тот факт, что жертвы были задушены, говорит о том, что это был не один из ваших людей.
Лидман моргнул, наполовину успокоившись, наполовину сгорая от любопытства.
– Почему?
Ленуар не был склонен объясняться. В отличие от Лидмана, он не получал никакого удовольствия от назидания других; более того, он находил это весьма утомительным. Однако у Коди была более щедрая натура.
– Удушение - не самый простой и надежный способ убить человека, - объяснил сержант.
– Обычно это означает, что убийца надеется, что преступление останется незамеченным.
– Но удушение обычно оставляет хорошо выраженные синяки. Вы же сами так сказали.
– Но большинство убийц этого не знают, - возразил Коди.
– Они думают, что то, что они делают, остаётся невидимым.
– По-видимому, это исключает любого, кто обладает медицинским опытом, - сказал Мерден.
– Они бы знали, что удушение оставляет следы, поэтому, по крайней мере, использовали бы подушку.
– Вот именно, - сказал Ленуар, подражая Хорсту Лидману.
Если врач и понял, что над ним издеваются, то виду не подал. Он потер подбородок, явно очарованный новой задачей.
– Интересно. Какие заключения вы ещё можете сделать?
Коди был только рад поговорить. Он опустился на корточки, чтобы осмотреть тело, и словно завилял невидимым хвостом.
– Ну, это говорит о том, что убийства не были спланированы или, по крайней мере, не очень хорошо спланированы. Скорее всего, преступнику просто предоставился удобный случай.
– Вполне разумно, сержант, - сказал Ленуар, - но не слишком полезно, поскольку это мы уже знаем. Убийства никак не могли быть спланированы заранее, поскольку мы отбирали пациентов всего за несколько часов до их смерти.
– Это значит, что наш убийца знал, что мы задумали, или имел доступ к тому, кто это знал, - сказал Коди.
– Это должно сузить область поиска.
– Действительно. Кроме нас самих, доктор, кто знал о лечении Одеда?
– Никто, - ответил врач, - кроме меня и сестры Оры. Я не мог допустить, чтобы все знали, что я позволяю себе нечто подобное.
– Вы и сестра Ора, - задумчиво повторил Ленуар.
– И это всё? Уверены, что никого не забыли?
Лидман выглядел растерянным, и Коди подсказал:
– Ваш помощник.
– Ах, да! Чуть не забыл...
– А также близкие самих пациентов, - добавил Мерден.
– Вряд ли, - сказал Ленуар.
– Пациенты были уже смертельно больны. Если кто-то из членов их семей хотел, чтобы их родственник умер, им нужно было лишь отказаться от лечения.
– И в любом случае, их было четверо, - заметил Коди, - и они никак не были связаны друг с другом, кроме болезни и лечения.
Ленуар направился обратно к чумным палаткам. Он увидел все, что ему было нужно, и не имел ни малейшего желания продолжать свое знакомство с трупами.