Повелитель Даэдра
Шрифт:
Я почувствовал возмущение внутри себя:
— Как?! Зачем?! Верить во что-то высшее! По мне это слабость, ведь если есть тот, кто присматривает за тобой сверху, то ты начинаешь перекладывать личную ответственность на сверхъестественное.
— Это звучит забавно! — Флоренций улыбнулся. — Отрицать высшие силы в мире, где существует магия! Осмотрись! — он провёл рукой, указывая на выжженную долину, которая начала сменяться тухлым болотом. — А ведь мы только что были в совершенно другом месте! Разве это не чудо?!
— Думаю этому должно быть объяснение. — я стал чувствовать, что моя позиция слабеет.
— Вера,
— Мне кажется это не одно и тоже.
— А если бы верил, то не казалось! — он улыбнулся и продолжил путь. — Не обязательно обожествлять веру, но если ты отрицаешь её, то ты лишаешь себя надежды на лучшее.
Я посмотрел на оптимистичного Флоренция:
— Лучшее?! Наши друзья сейчас страдают, а ты говоришь мне о положительном настроении?!
Мы поднялись по отвесному склону.
— Да! Именно! — не унывал служитель. — Если ты будешь видеть во всём только плохое, то так и будет! Нужно надеятся на хорошее, тогда ты не станешь отступать перед трудностями!
Я хмыкнул, но промолчал.
— Айзед, — имперец поправил промокшую от пота мантию, — верь хотя бы в себя! Тогда ты найдёшь выход из лабиринта смутных мыслей.
— У меня их не особо много, этих мыслей! — я протянул руку мужчине, помогая подняться выше.
— Почему?
— Я потерял память и ещё не успел обзавестись своими тараканами в голове, — я посмотрел на огромное болото.
Скрюченная растительность испускала миазмы, поднимаясь в воздух дурнопахнущим паром. Над чёрной жижей, что должна была быть водой, вились сотни насекомых сбиваясь в стайки.
Над нами сверкнула молния, но грома не последовало. Я отметил про себя, что уже привык к раздающимся крикам людей, не обращая на них внимания, как если бы они были птичьем пением.
— В этом тоже можно найти что-то хорошее!
Я удивлённо повернулся к Флоренцию:
— Ты неисправимый оптимист!
— Ну да! Мы с Аркеем знаем, что жизнь циклична и не стоит заострять внимание на всяких мелочах, тогда ты сможешь видеть больше возможностей! Вот к примеру! — он указал в сторону, указывая новый маршрут. — Ты потерял память, а сейчас находишься во владении Вермины, даэдрической принцессы воспоминий! Уверен, если кто и знает, куда делось твоё прошлое, так это она!
— Может быть, но она так же питает слабость к кошмарам и пыткам! — я со злостью сжал кулаки, увидев как вдалеке мелькнула непонятная тень. — Приготовься! — я окружил себя морозным плащом и призвал дремору.
— Не прячься, тебе это не поможет! — заорал призванный мною защитник, снимая со спины двуручник.
Тень выскочила из-за обломков камней. Сгусток сплетённых теней быстро обретал форму. Сначала проступил человеческий силуэт. Затем одежда. Я застыл в замешательстве, глядя на шута, который готов был броситься на нас!
Дремора кинулся вперёд с рыком дикого зверя:
— И кровь потечёт! — он с ходу снёс голову клоуна, которая
— Такого я не ожидал! — жрец Аркея стоял с точно таким же выражением лица, как и у меня.
— Это шутка какая-то?! — я указал на шипящий труп, который превращался в туман.
— Кажется я понял! Ну если честно, то Аркей подсказал! — он указа на место где только что был убитый. — Мы видели чей-то воплощённый кошмар! Похоже Вермина может подчинять чудищ, из сновидений смертных, своей воле!
— Шуты по твоему жуткий кошмар?!
— Для кого-то, очень! — он пожал плечами. — Был у меня один знакомый, редгард, шибко не любил циркачей, трубодуров, но больше всех — шутов [19] .
Путь по болоту давался нам с большим трудом. Тягучая черная трясина засасывала ноги. Проклятая мошкара с визгом проносились над головой. Благо я знал заклинание морозного плаща. Гадкие насекомые падали замертво, когда соприкасались с морозной аурой.
Нападения созданий из тумана становились всё чаще. Каждое отродье было разной формы. Начиная от стаи злобных собак, заканчивая морскими чудищами. Меня очень позабавило, когда я с большим удовольствием, испепелил старуху, которая кричала нам, что нас не смогут усыновить и все мы жалкие детишки [20] ! «Похоже эта мерзкая бабка была чьим-то кошмаром!»
19
Флоренций упоминает Назира, ассасина из темного братства, который люто ненавидел шутов. Будем думать, что они знакомы и у жреца темное прошлое, но он отказался от него, выбрав служение богам.
20
Встреченная старушка — это кошмар ребёнка из Рифтенского приюта, который видел во снах Грелод Добрую.
Я потерял счёт времени, нашего блуждания. Долгое путешествие выматывали и даже оптимистичный Флоренций стал мрачнеть. Меня начинало беспокоить состояние жреца. Мужчина всё чаще замыкался в себе и постоянно бубнил под нос, споря с самим собой или Аркеем, я так и не понял.
— Нам сюда! — впервые за несколько часов обратился ко мне жрец.
Почва под ногами стала меняться с болотистой на пепельную. Окружающий нас ландшафт стал меняться на очень знакомый…
Огромные камни уступили место морской гальке. Мне стало казаться, что я слышу шум моря, который звучал как вопли людей из пыточных. Сбоку подул бриз, принеся густой туман.
— Мы почти пришли, — мрачно произнёс Флоренций. — Но прежде чем мы подойдём ближе, — он повернулся ко мне. — Даэдра могущественные существа, а их коварство безмерно! Верь в себя и ты справишься!
— О чём ты?!
— Я согласен с Аркеем, — он словно кому-то кивнул, — тебе не понравится то, что ты сейчас увидишь! Крепись друг мой! Я буду рядом! — последние слова острой иглой кольнула в сердце.
Через сотни метров стали проступать контуры дома. Такого знакомого дома… зажмурившись, я попытался прогнать наваждение, но когда я открыл их, то дом-крепость всё так же остался на месте.