Повелитель демонов из Каранды

Эддингс Дэвид

Пройдя вниз по пологим ступеням, они очутились в каменном туннеле. Для лошадей путь не простой, но в конце концов, следуя за Эриондом и Кретьеном, все они оказались внизу.

Великан Тоф, остававшийся у входа в подземелье, снова закрыл потайную дверь, и засов, встав на место, угрожающе лязгнул.

– Минутку, отец, – сказала Польгара, и сквозь тьму подземелья Гарион почувствовал легкий поток ее воли. – Ну вот, – сказала она, – солдаты снова проснулись и даже не заметили нашего отсутствия.

Внизу, у ступеней, стоял жонглер и комедиант Фельдегаст с

фонарем в руках.

– Прекрасная ночь для небольшой прогулки, – заметил он. – Ну что, пошли? Правда, есть крошечная проблемка. В одном месте этот ход обвалился, и поэтому нам придется чуток пройти по улицам.

– Что значит «чуток» – это сколько? – спросил Бельгарат. Он взглянул на дерзкого комедианта. – И прекрати это, пожалуйста, – раздраженно произнес он. – С какой стати ты говоришь на диалекте, вышедшем из употребления две тысячи лет назад?

– А это придает мне очарование, достопочтенный Бельгарат. Кидать в воздух шары и снова ловить их может каждый, но чтобы сделать из этого представление, нужно уметь говорить.

– Я вижу, вы давно знакомы, – сказала Польгара, удивленно подняв брови.

– Мы с вашим почтенным батюшкой давнишние друзья, моя дорогая госпожа Польгара, – с глубоким поклоном ответил Фельдегаст. – Он мне о вас много рассказывал. Но должен признаться, я просто сражен вашей неземной красотой.

– Где ты только выискал этого мошенника, отец, – сказала Польгара, улыбаясь. – Возможно, со временем я к нему привяжусь.

– Не советую тебе это делать, Пол. Он лжец, пройдоха и негодяй. Ты не ответил на мой вопрос, Фельдегаст, если тебе угодно называть себя этим именем. Долго ли нам идти по улицам?

– Совсем немного, мой старенький дряхлый друг, около полумили, пока не удостоверимся, что камни, из которых сложен ход, уже сыплются нам на голову. Ну, вперед! До северной стены Мал-Зэта путь еще долгий, а ночь проходит.

– Ты сказал «дряхлый»? – переспросил Бельгарат.

– Это просто мое косноязычие, достопочтенный, – хихикнул Фельдегаст. – Я не хотел вас обидеть. Пойдешь со мной, моя девочка? – обратился он к Польгаре. – От тебя исходит такой аромат, что у меня просто дух захватывает. Я пойду рядом с тобой, вдыхая его и умирая от наслаждения.

Польгара рассмеялась и взяла под руку маленького наглеца.

– Он мне нравится, – прошептала Сенедра Гариону, следуя за ним по заплесневелому туннелю.

– Так и должно быть, моя девочка, – прошепелявил Гарион, пытаясь подражать жонглеру. – Ведь это делает его еще более очаровательным.

– Ах, Гарион, – рассмеялась она. – Я люблю тебя.

Где-то с милю все следовали за фонарем Фельдегаста, а за спиной у них раздавался глухой топот лошадиных копыт. Время от времени к ним проникал грохот по булыжнику мостовых погребальных телег, везущих свой печальный груз к местам сожжения. А здесь, в пропахшей плесенью темноте, лишь шуршали грызуны по углам да почти бесшумно шевелили крыльями летучие мыши.

– Мерзость, – произнес Шелк, ни к кому конкретно не обращаясь. – Какая мерзость.

– Не бойся, принц Хелдар, – ответила Бархотка, беря его за руку. – Я не дам им на тебя напасть.

– Премного благодарен, – сказал он, но руку не отнял.

– Кто идет? – раздался голос.

– Это всего лишь я, господин Ярблек, – ответил Фельдегаст. – И со мной еще несколько заблудших душ, потерявшихся во мраке ночи.

– Тебе действительно хорошо с ним? – с горечью спросил Ярблек, обращаясь к кому-то.

– Он свет очей моих, – послышался из темноты голос Веллы. – С ним мне, по крайней мере, не нужно каждую минуту хвататься за кинжал, чтобы защитить свою добродетель.

Ярблек шумно вздохнул.

– Я так и думал, что ты скажешь нечто в этом роде, – проворчал он.

– Моя госпожа, – произнесла Велла, приветствуя Польгару изящным реверансом, когда волшебница и жонглер рука об руку приблизились к тому месту, где туннель загораживала поросшая мхом груда обвалившихся камней.

– Велла, – произнесла Польгара с явным надракийским акцентом. – Да будут всегда твои ножи острыми и сверкающими.

Приветствие прозвучало довольно странно, и Гарион понял, что слышит слова старинного ритуала.

– И да будет у тебя всегда под рукой чем защититься от навязчивого внимания, – ответила надракийка, завершая ритуал приветствия.

– Что происходит наверху? – спросил Бельгарат Ярблека.

– Они умирают, – коротко ответил тот, – иногда – целыми улицами.

– Вы не входили в город? – спросил его Шелк.

– Мы расположились лагерем за воротами. И выбрались из города как раз перед тем, как их заперли. Однако Долмар умер. Когда он понял, что болен чумой, он достал меч и упал на него.

Шелк вздохнул.

– Он был хороший человек, иногда, правда, плутовал, но все равно – хороший человек.

Ярблек печально кивнул.

– По крайней мере, он умер достойной смертью, – сказал он. – Здесь ступени, ведущие на улицу, – повысил он голос, указывая куда-то в темноту. – Сейчас поздно и наверху никого нет – разве что похоронные телеги и несколько умирающих, которые, спотыкаясь, ищут канаву потеплее, чтобы спокойно скончаться там. Но, друзья, быстрее. Надо идти быстрее. Пройдя эти улицы, мы снова окажемся под землей, значит – в безопасности.

– Этот туннель тянется до самой стены? – спросил Гарион.

Ярблек кивнул.

– И еще дальше – за нее. Он выходит к старой каменоломне. Кстати, ты никогда не рассказывал мне, как ты его обнаружил.

– Это один из моих маленьких секретов, Ярблек, – ответил жонглер. – Даже кристально честному человеку не помешает знать, как побыстрее выбраться из города, если вдруг запахнет жареным.

– Разумно, – сказал Шелк.

– Вам видней, – ответил Ярблек. – Пойдемте же отсюда.

Они подвели лошадей к ступенькам, ведущим наверх, и при свете фонаря Фельдегаста стали с трудом, шаг за шагом, затаскивать сопротивлявшихся животных вверх по ступенькам. Лестница вывела в шаткий сарай с покрытым соломой полом. Когда втащили последнего коня, Фельдегаст тщательно закрыл люк и набросал поверх него побольше соломы.