Повелитель драконов. Перо грифона

Функе Корнелия

Лунг встал рядом с Беном и тоже посмотрел на небо.

– Если хочешь, я объясню Анемосу, что лучше перенести ваше знакомство на другой день, – предложил Бен.

Но Лунг покачал головой:

– Нет, день самый подходящий. Одно уходит, другое приходит. Зубцебороду это понравилось бы. А мне не терпится увидеть пегаса!

Бен оглянулся на пещеру. Серношерстка, видимо, осталась внутри.

– Она еще не пришла в себя, – пояснил Лунг. – Серношерстка

очень любила Зубцеборода, и не только потому, что с ним так хорошо ругаться. Я думаю, она для начала пойдет наберет себе каких-нибудь особенно вкусных грибов.

Бен не мог сдержать улыбку. Да, так она и поступит, как пить дать.

– Хотел бы и я иметь такое доступное утешение, – заметил Лунг, следуя за Беном к стойлу.

Дракон и пегас. Окрестные луга казались слишком обыденным местом для встречи двух столь необычных существ. Когда Бен произнес это вслух, Лунг насмешливо фыркнул:

– Необычное быстро приедается, Повелитель драконов. Счастливыми нас делают, как правило, самые обыденные вещи. Не сомневаюсь, что пегас, как и я, оценил мирные луга Мимамейдра.

Анемос уже поджидал их.

Он стоял неподвижно, словно статуя, среди луговой травы, подставив гриву ветру. Лишь раздувавшиеся ноздри выдавали скрытое волнение.

Лунг остановился за десять человеческих шагов до него. Пегас был намного меньше дракона, и Лунг опустился на траву, чтобы сгладить разницу в росте. Анемос отблагодарил его за этот жест тем, что двинулся навстречу. При взгляде на них сразу становилось ясно, что дело не в размерах. Рядом с этими двумя существами мир казался сразу и древним, и только что созданным; и очарование каждого из них усиливалось в присутствии другого.

– Добро пожаловать в Мимамейдр, – произнес Лунг. – В единственное место на свете, где ни ты ни я не должны скрываться. Мне безмерно жаль, что тебя привели сюда трагические обстоятельства, но я так рад, что ты прибыл именно сейчас! До сегодняшнего дня здесь был старый дракон, но теперь он нас покинул, а я не могу занять его место, потому что меня ждут на другом конце света. Мимамейдр остался без стража, который обладал бы нашей силой и мог обеспечить этому месту безопасность, какой оно заслуживает.

Пегас склонил голову:

– Не уверен, что у меня еще осталась сила, огненная птица! Слишком многое ее подтачивает.

– Я знаю о твоем горе, – отозвался Лунг. – Но и прятки, в которые нас всех заставляет играть этот мир, истощают наши силы. Вот увидишь: здесь ты почувствуешь себя окрепшим, хотя Мимамейдр и бессилен исцелить рану в твоем сердце. Наслаждайся тем, что тебе не нужно скрываться: ведь это свобода! Как и тем, что мы здесь окружены созданиями, которых люди встречают только в книжках. Стань на время стражем Мимамейдра. Его обитатели заслуживают нашей помощи. А я тогда полечу к себе со спокойной душой.

Анемос оглянулся на стойло, куда поместили его осиротевшее гнездо.

Лунг перехватил его взгляд.

– Я знаю, что это не утешение, но боль и правда часто делают нас сильнее. И ты здесь среди друзей, как ни непривычно это звучит по отношению к людям. Визенгрунды спасли мое племя, когда надежды уже почти не было. Вот увидишь, они не пожалеют жизни, чтобы спасти твоих детей.

– Расскажи мне, – пегас взглянул на дракона с сомнением, – как они помогли вам.

– Это длинная история.

– Тем лучше.

Бен незаметно

оставил их, когда Лунг начал свой рассказ, хотя он с удовольствием послушал бы дракона и повспоминал совместные приключения. Но сейчас предстояло решить новую задачу. Остается надеяться, что и она станет в свое время историей, которую приятно будет послушать.

10. Грифоны любят золото

Золото – высочайшая ценность.

Оно исполняет любые желания своего обладателя и даже открывает душам ворота в рай.

Христофор Колумб

Часто самые заветные наши мечты начинаются с мелочей. Мечта увидеть когда-нибудь пегаса родилась у Барнабаса Визенгрунда, когда нелюбимая тетка подарила ему на восьмой день рождения альбом для наклеек под названием «Греческая мифология в картинках». С тех пор он почти все свои карманные деньги тратил на пакетики со стикерами и бывал очень разочарован, если внутри оказывались боги или герои, – ему гораздо больше нравились чудовища: Сцилла и Харибда, циклоп, Медуза… Он мог смотреть на них часами. Но главным его сокровищем был пегас. По ночам ему снилось, что он уносится к звездам, сидя между крыльями волшебного скакуна.

Пегас, крылатый конь, родившийся из крови обезглавленной Медузы… С тех пор Барнабас повстречал не одну медузу. Они были куда добрее, чем о них рассказывают. Неудивительно! Разве могло бы мерзкое чудовище породить такое изумительное создание, как пегас? Барнабас и Вита отыскали в свое время потомков Сциллы и правнуков Харибды (все они подтверждали дурную славу своего рода). Что до циклопов, Визенгрунды обнаружили на Крите хорошо сохранившийся скелет одного из них. Но доказательства существования пегасов они двадцать лет искали напрасно. Они совсем было поверили, что крылатый конь, залетевший в детские сны Барнабаса, невозвратно исчез из этого мира, как птица додо и саблезубый тигр или единороги, чье существование в далеком прошлом подтверждается теперь лишь наличием у мохнатых диких лошадей в Монголии зачатка крученого рога посреди лба. И вдруг в горах Греции они натолкнулись на следы, за которыми Барнабас столько лет гонялся по всему миру: блестящие, как серебро, отпечатки копыт, а рядом с ними – несколько медно-красных и белых перьев. Когда они наконец отыскали самих пегасов, Барнабас так завороженно уставился на них, что, вспоминая об этом, каждый раз удивлялся, как это Анемос не отправил его на тот свет ударом копыта.

С тех пор Визенгрунды регулярно посылали Лолу Серохвост в Грецию убедиться, что с пегасами все в порядке. Когда крыса вернулась из очередной поездки с фотографией кладки в гнезде, они с Витой всю ночь не могли уснуть. Обитатели Мимамейдра заключали пари, не окажется ли в одном из яиц лазурный пегас: по легенде, эта особая порода могла взлетать до самой Луны. Но теперь никого не интересовало, какого цвета будут жеребята, лишь бы только они благополучно вылупились! Барнабас отдал бы за это правую руку, десять лет жизни, все, что у него есть… Но вместо этого ему придется ради жеребят отправиться на поиски сказочных существ, с которыми он никогда в жизни не имел охоты встречаться.