Повелитель гномов
Шрифт:
— Проследите за местностью, — крикнул он. — А я хочу выяснить, что произошло с Гореном.
— Ну что ж, учитывая обстоятельства, я все-таки войду в это селение, — бодро заявил Боиндил. — Может, хоть пару свинорожих тут найдем.
Близнецы прошли за Тунгдилом на поляну, тот же в это время осторожно поднялся по наполовину разрушенной лестнице центрального дома. Доски скрипели под его тяжестью. Но все же ему удалось дойти до покрытого копотью порога и забраться на первый этаж.
Пятиугольное
С ветвей падали листья, будто дерево печалилось об умерших хозяевах, рядом с которыми жило много лет.
Заставив себя не смотреть на кружащуюся в воздухе листву, Тунгдил осмотрел комнаты, так и не найдя ни одного выжившего. Зато он обнаружил в библиотеке, которую пощадил пожар, запечатанный конверт с именем Лот-Ионана на нем, а рядом с ним — какой-то завернутый в ткань предмет.
Гном помедлил.
«Но положение-то чрезвычайное, — сказал он себе и, сломав печать на письме, прочел его. — Ну вот, придется нести и это», — вздохнул он.
В письме Горен благодарил Лот-Ионана за книги и писал, что уже готов их передать его посланнику. Посланником, по всей видимости, вынужден был стать Тунгдил.
Гном обнаружил там еще одно письмо, написанное на непонятном для него языке ученых. Эту новость мог прочитать лишь его маг. Спрятав новую ношу в рюкзак, он возобновил поиски.
И тут по дому прошла какая-то дрожь. Все началось с мелкой встряски, а затем дрожание усилилось, и балки дома зашатались. Послышался треск и хруст, а затем тряска прекратилась так же резко, как и началась. Гном воспринял это как предупреждение и решил покинуть строение.
Выйдя из коридора, он изумился: дерево сменило положение. Его голые ветви уперлись в балки и стали давить на них так сильно, что гном услышал треск. Ствол дерева со стоном наклонился влево, и к гному потянулась узловатая ветка.
— Что? Это же Боиндил срубил дерево, а не я!
Разгневанное дерево это, по всей видимости, не смущало. Оно атаковало гнома, но тот успел вовремя уклониться. Ветка, словно булава, врезалась в дощатую стену за его спиной. Побежав к лестнице, Тунгдил внезапно очутился перед какой-то белой стеной. Сперва ему показалось, что это снег, но затем он понял, что все это белые цветы и листья различных растений Рощи, закружившиеся перед ним. Разрушенная гармония обратилась в ненависть — лес швырял в него листву.
Дом вновь задрожал, балки начали ломаться, обрушиваясь вниз. Гном побежал по ступенькам, стараясь поскорее оказаться на безопасной твердой почве.
Близнецы были удивлены не меньше его. Схватив оружие, они изумленно наблюдали за изменениями вокруг.
— Должно быть, это чертова эльфийская магия, — воскликнул Боиндил, перекрикивая шум листвы. — Они натравили на нас Рощу!
— Мы должны выбираться отсюда, — крикнул им в ответ Тунгдил. — Деревья пытаются наказать каждого, кто…
Он запнулся, увидев, как один из буков сбросил свою увядшую листву. Когда открылись его голые ветви, гном увидел воплощение жестокости.
Он обнаружил эльфийку. Ее снежно-белое прекрасное лицо выделялось на фоне темной коры, уже не закрытой листьями. От горла и ниже ее тело представляло собой кроваво-красный голый скелет, на котором уже не было мяса. В тонкие кости были вбиты длинные гвозди, удерживавшие ее у ствола дерева.
Это зрелище вывело из равновесия даже грубоватых близнецов.
— Во имя огней кузницы Враккаса, что здесь происходит? — выдохнул Боендал.
— Пойдемте отсюда, — согласился с ним его брат. — Пока подобное не произошло с нами.
— Сперва нужно выяснить, что произошло с Гореном. Я тут осмотрюсь. — Тунгдил ничего не мог с собой поделать, ужасное зрелище притягивало его. — Возможно, его труп тоже где-то рядом.
Его спутники последовали за ними.
Кости эльфийки казались обглоданными. Орки вбили ей длинный гвоздь в рот, прибив голову к дереву. На месте когда-то прекрасных глаз зияли черные дыры.
— Вы только посмотрите, — воскликнул Боиндил. — Ее сперва прибили к дереву, а потом еще живую начали есть. Для орков это как-то слишком… хлопотно. Они бы съели ушастую сразу. И высосали сок из костей.
Сглотнув, Тунгдил взглянул в лицо эльфийки, даже в смерти хранившее красоту. Он не сильно любил эльфов, но все же не мог одобрить столь жестокую смерть.
Боендал, обойдя дерево, обнаружил кроме трупов темные отпечатки в земле.
— Следы копыт, — сказал он. — Их очертания будто выжжены в земле. Как ты думаешь, что бы это значило, книгочей?
Тунгдил вспомнил о всадниках, посещавших орков в ту ночь перед нападением на Добролужье.
— Альвы, — тихо сказал он. — Копыта их Коней Мрака выбивают искры и палят землю.
Лишь сейчас он понял, что послужило причиной столь жестокого обращения с эльфийкой. Альвам нравилось издеваться над своими далекими сородичами.
— Альвы? — повторил Боиндил, и в его глазах вспыхнул огонь восторга. — Ура! Это же лучше тупых свинорожих. Слышал, братец? Нам предстоит сразиться с ушастыми Тиона.