Повелитель гроз
Шрифт:
— Они доставили нам все необходимое, — недоумевал Яннул. — Как ты сделал, чтобы они поняли тебя?
— Теперь я могу разговаривать с ними, — отозвался Ральднор.
Яннул ничего не ответил. Он слышал рассказы о телепатических способностях жителей Равнин, и теперь, лично убедившись в их правдивости в этих чужих лесах, с легкой дрожью воспринял известие о том, что Ральднор тоже обладает ими. Реша же раз и навсегда перестала удивляться чему бы то ни было, сделанному Ральднором. Он принадлежал своим богам, и это объясняло все.
Они покинули лесной
— Куда мы направляемся? — спросил Яннул, когда они миновали скалы и оседлали скакунов. — В какое-нибудь село? Или в тот город, о котором они говорили?
— Здесь, на Равнине, три города. Я направляюсь в первый, но у вас, разумеется, могут быть свои планы.
— Я собирался заняться своим старым ремеслом, — сказал Яннул, которого все сильнее снедала тревога. — Город подходит для этого как нельзя лучше. А ты?
— У меня есть дело к их королю, кто бы он ни был.
— К их королю! Хорошенькое же у тебя честолюбие!
— Я всегда был честолюбив, Яннул. У меня было положение, но не было направления. Теперь же я знаю, куда мне идти и что делать.
— Что ты имеешь в виду?
— Вернуть то, что принадлежит мне по праву рождения. По второму праву. Эта страна уже оделила меня первым.
— Верховный король Виса, — протянул Яннул. — Нелегкая задача.
— Нет, Яннул. Это важно, но не самое главное. Мое королевство — Равнины. В прошлом у них были свои правители. Теперь у них снова есть правитель.
Яннул взглянул на него. Ральднор казался спокойным и отстраненным, его пылкие слова не были тронуты никакими эмоциями. Неожиданно он обернулся в седле и встретился взглядом с Яннулом. Впервые за все время ланнец ощутил поток невероятной личной силы, исходящей от друга, точно свет, — силы, которая казалась живой, непостижимой, нерушимой. Она была совершенно немыслима в человеке, которого он знал лишь человеком, ибо сейчас Яннул видел, что, по прихоти богов или нет, Ральднор стал чем-то большим.
— Что сделала с тобой та мудрая старуха? — спросил Яннул, пытаясь усмехнуться.
— Исцелила мою слепоту, пробудила меня от сна. Указала мне цель, ради которой я был рожден.
Этот бесстрастный голос, как ни странно, был исполнен безграничной силы, как и лицо перед Яннулом.
— У тебя такой вид, словно ты готов съесть эти города, чтобы получить нужное тебе, и выпить море, чтобы добраться до равнин Виса.
— Своеобразная закуска. И все же, что бы ни пришлось мне сделать, я это сделаю, — спокойно произнес Ральднор.
Яннул чуть отпустил поводья. Зееб Ральднора трусил впереди него. Что ж, в этом была логика. Беловолосый, похоже, обошел их всех. Яннул набрал полную грудь чужого летнего воздуха. Пламя, которое бушевало в душе Ральднора, опалило и его. Он знал, что его товарищ больше не свободен — если вообще хоть один из них был теперь свободен. Даже в этот тихий полдень, напоенный жужжанием насекомых, он ощущал разрушительные силы возмездия, пробуждающиеся под землей. Надвигался какой-то катаклизм, который сравняет все, ветер из первозданного хаоса. И все они попадутся, точно рыбы в невод. А здесь, перед ним, ехал незнакомец, его товарищ, которого он когда-то звал другом и которому предстояло стать тем самым рыбаком.
18
Путь занял три дня. Сначала они миновали россыпь деревушек и два небольших поселка, платящих подати городу, который за это защищал их от разбойников. Внешне напоминая степных обитателей Виса, желтоволосые жители Равнины совершенно отличались от них нравом. Они были деятельными, общительными, а иногда и хитрыми. Здесь не существовало загадочного негласного кодекса чести — у них были свои грабители и мятежники, да и стычки тоже случались. Всего пять лет назад город воевал со своим ближайшим соседом. Кто знает, сколько мертвых тел, покоящихся в земле, помогало ныне питать ниву?
Ральднор, похоже, умел бегло говорить на их языке. Яннул начал усердно ему учиться. Они с Решей также приучились натягивать капюшон, приближаясь к населенным местам или встречаясь на дороге с другими путниками. Обитатели Равнины не проявляли никакой враждебности к обладателям невиданных черных волос, но их любопытство и удивление временами очень докучало. Мысленная речь, похоже, не была здесь в большом почете. Видимо, процветание и обилие земных благ понемногу приводило в упадок это искусство.
Они добрались до города вечером третьего дня. Крепость на насыпном холме, обнесенная прочными стенами с высокими башнями, словно парила в восьмидесяти футах над Равниной. Этот город не мог похвастаться красотой висских городов. Несмотря на башни, он казался каким-то съежившимся, приземистым. Он носил имя Ваткри. За его стенами на Равнину по склону холма стекали многочисленные дома и таверны. Повсюду расхаживали солдаты в синей форме, которую они уже видели в городках. Несмотря на это, никакой проверки у ворот не было. Вежливые ответы на несколько кратких вопросов — и они уже внутри. Был День правосудия, когда король давал публичную аудиенцию, разрешал споры и судил преступников на площади перед своим дворцом.
— У нас в Ланне тоже есть такой обычай, — заметил Яннул, — а в Дорфаре нас называют варварами.
Город ступенями поднимался к цитадели. Узкие извилистые улочки были полны прохожих, виноторговцев и карманников. В суматохе с головы Реши упал капюшон, и по толпе пробежал взволнованный шум. Девушка окинула зевак надменным взглядом и зашагала дальше. Толпа расступалась перед ней, глядя на нее с разинутыми ртами. Яннул тоже скинул капюшон, после чего они двигались по городу с несколько большей свободой. Но когда они добрались до площади перед дворцом, там уже была изрядная давка.